Кто-то знает о вас всё (СИ)

- Угробят кафедру, я вам точно говорю! - еще сильнее начал стращать Павел Иванович. - А нас всех разгонят по дальним филиалам! Вот и будете, Светлана Анатольевна, вставать в пять утра, чтоб к первой паре дотрястись на электричке!

"Нет, это не то; мы отклонились: это к делу не относится. Однако, как они все здесь любой разговор переводят на свою кафедру", - вздохнув, подумал Коля. Он закрыл блокнот, встал, и вышел. Павел Иванович и Светлана Анатольевна, увлеченные своей больной темой, почти не обратили внимания на его "спасибо-до свиданья".

Глава 4

Коля направился в то крыло, иными словами, в северное крыло знания, где находился ректорат. В архитектурном плане эта часть здания была в точности такая же, как и противоположная. Но если в крыле для простолюдинов было полно народу, и стены пестрели объявлениями, то здесь, в крыле для избранных, стояла мертвенная тишина, а стены сверкали свежей краской, аккуратно нанесенной в лучших канцелярских традициях ровно в две трети среднего человеческого роста.

Когда Коля подошел к двери с надписью "приемная ректората", она вдруг резко отворилась, и оттуда вышел невысокий полный человек.

- Сегодня студентам нет приема, - буркнул он, бесцеремонно отпихивая Колю с дороги.

- Я не студент, - покраснев, ответил Коля и вошел.

- Нет приема, нет приема! В пятницу после четырех приходите! - закричала, вскакивая с места, девушка-секретарша.

- Я следователь. По делу Панфиловой, - как можно суровее сказал Коля. Суровость далась ему нелегко. Как раз в этот момент он снова вспомнил, что у него нет с собой удостоверения.

Секретарша поуспокоилась.

- А... - пробормотала она, - опять Панфилова... Тогда садитесь, подождите. Я сообщу Игорю Муратовичу.

Коля сел. Секретарша упорхнула в кабинет, почти сейчас же выпорхнула и предложила войти к ректору. Он оказался мужчиной лет пятидесяти, с некрасивым унылым монголоидным лицом. Как все чиновники старой, еще советской закалки, он держался представительно, то есть всем своим видом выказывал серьезность и солидность, а также превентивное недоверие к посетителю.

Уже после первых фраз разговора Коля понял, что узнать что-либо по какому-либо поводу у этого человека будет совершенно невозможно. На все вопросы ректор отвечал крайне сухо, и не скрывал, что его самолюбие сильно страдает от необходимости общаться с незначительным юнцом. Он не отрицал, что после официального фуршета в обеих частях академии последовало продолжение праздника, но официальность и брезгливость в его голосе нарастала, по мере того, как Коля подходил в расспросах к пьянке, устроенной партийцами. Было очевидно, что он, как закаленный функционер, настроен выгораживать своих до последнего.

Его версия стройно дополняла кафедральную, но была изложена самым строгим канцелярским слогом. По словам ректора, выходило, что после фуршета "отдельные приглашенные на партийный конгресс решили продолжить вечеринку в неформальной обстановке", но он не мог сказать, что там происходило, и кто именно остался, так как уехал сразу после официальной части. Всего на конгрессе присутствовало около пятидесяти партийных активистов, прибывших с разных концов Петербурге и Ленинградской области. Академия предоставила для них помещение на правах аренды, контракт имеется в бухгалтерии. Ректор особо подчеркнул, что не был знаком с большинством из них, и сказал, что если Коля хочет получить какие-то дополнительные сведения об участниках конгресса, то ему следует обратиться за справками в региональное отделение партии. Впрочем, добавил он, Коля может получить копию списка участников, который прилагался в дополнение к договору об аренде.