Читаем Кто убил Влада Листьева?... полностью

— Наверное, основания все же есть. Взять хотя бы то, что на поверхности: когда вы были вместе, Влад не имел ни такого положения в обществе, ни материального достатка. Согласитесь, ситуация принципиально изменилась: раньше он зазывал в гости, теперь считают за честь его пригласить.

— Полагаете, это главное? Понимаете, мы с Владом глубокие родственники, нас слишком многое связывает, чтобы мне переживать из-за того, что сегодня Влад приобрел вес, которого не имел прежде. Когда я говорю о родстве, дело, конечно, не только в Сандрике. Мама Влада считает, конечно, что это она воспитала его таким, каким его знают сейчас, но и у меня есть основания полагать, что к становлению Влада я приложила руку. Хотя, с другой стороны, я порой бывала слишком мягкой и отходчивой, не умела сказать «нет», что Владу только шло во вред. Кто знает, останься Влад со мной, возможно, он и не стал бы тем, кто есть сегодня. Наверное, Влад нуждался в более сильной руке. Похоже, он нашел искомое.

Впрочем, только Владу судить, кто и что оказало на него наибольшее влияние.

— Какие отношения у Влада с сыном?

— Об этом лучше у них спросить. Но о себе я могу сказать, что никогда не только не препятствовала контактам Влада с сыном, но, наоборот, всячески старалась, чтобы Влад при любом удобном для него случае имел возможность увидеть Сандрика. Я всегда хотела, чтобы

Влад ощущал себя отцом нашего мальчика. И хочу этого сейчас. Главное для меня — сохранить некую гармонию для Сашки, чтобы ребенок знал, что у него есть и мать, и отец, что мы оба его любим.

— Влад помогает вам?

— А как бы мы жили иначе?

— Платит алименты?

— Только этого нам не хватало! У нас с Владом нормальные, понимаете, нормальные отношения.

Казалось бы, все лежит на поверхности, бывшая жена Влада Листьева открыто признает, что она нисколько не ревнует бывшего мужа к его успехам. Отношения у них складывались таким образом, чтобы их общий ребенок не испытывал дисгармонии от того, что отец и мать живут поразнь.

Вот выдержки из интервью, которое давал сам Владислав Листьев. В нем содержатся факты и мнения, иллюстрирующие отношение к семейной жизни, выраженные из уст самого погибшего.

— Первая любовь была в школе?

— Первая любовь была не школе, первая любовь была в детском саду, в возрасте трех с половиной лет. Сейчас уж не помню, как ее звали, как она выглядела, помню только те ощущения, которые я испытывал, когда мы с ней встретились. Было это на даче детского сада, за городом. Наши кроватки стояли рядом. Вот мы и «ночевали» друг у друга, вместе спали.

— На одной кроватке?

— Да. Все время. То она ко мне забиралась, то я к ней. Ощущение какого-то счастья от этой любви осталось на всю жизнь…

Помню и первый поцелуй. Как-то я отдыхал летом у родственников в Пярну, в Эстонии, познакомился там с девушкой Региной. Пошел провожать ее. В подъезде — поцеловал, и у меня от этого поцелуя так закружилась голова, что я чуть не упал.

Я такой, наверное, очень восприимчивый — что к сигаретам, что к женщинам… Потом я обезумел, я оборвал все цветы под окнами (это, напомню, в Эстонии, где полисаднички, где все красиво) и швырнул их в ее окно. Дело было ночью. Вдруг я вижу, как из темноты вылетают мои цветы. Оказывается, я не заметил, что окно открыл ее отец. В общем, смываться пришлось…

— С цветами у вас связана еще одна любовная история? Ваша нынешняя супруга Альбина в интервью мне призналась, что однажды вы скупили для нее «весь цветочный магазин». Но потом вдруг обнаружили, что вам продали не все цветы, имевшиеся в наличии, и — закатили скандал директору.

— Да, это было в магазине на Масловке. В первый раз мне показалось, что я скупил все цветы, а через полчаса по дороге в булочную вижу: батюшки, еще стоят! Ну, я не совсем скандалил, но сразу к директору: пошли в подсобку! И вот тогда он вынул из подвала уже все.

— Своей теще цветы дарите?

— А как же.

Как складываются отношения с ней?

— По-разному. Это как по синусоиде. Сейчас мы живем отдельно, а вот когда жили вместе и плотней общались… Главное — сейчас уже хорошие.

— Альбина ваша третья жена. Поддерживаете ли отношения с прежними?

— С первой — никаких отношений. Я ушел при весьма тяжелых обстоятельствах. Было это в восьмидесятом году. С тех пор мы никогда не встречались, и я больше не видел свою дочь.

— Знает ли она, кто ее отец?

— Знает, судя по бурной деятельности ее мамы, которая обкладывает меня алиментами со всех сторон на всех моих должностях. Второй брак был гораздо более счастливым, хотя я и доставил много горя замечательной женщине, своей второй жене Татьяне. Сейчас мы в очень хороших отношениях. Сын Сашка учится в шестом классе. Он растет самостоятельным и добрым парнем.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
Мохнатый бог
Мохнатый бог

Книга «Мохнатый бог» посвящена зверю, который не меньше, чем двуглавый орёл, может претендовать на право помещаться на гербе России, — бурому медведю. Во всём мире наша страна ассоциируется именно с медведем, будь то карикатуры, аллегорические образы или кодовые названия. Медведь для России значит больше, чем для «старой доброй Англии» плющ или дуб, для Испании — вепрь, и вообще любой другой геральдический образ Европы.Автор книги — Михаил Кречмар, кандидат биологических наук, исследователь и путешественник, член Международной ассоциации по изучению и охране медведей — изучал бурых медведей более 20 лет — на Колыме, Чукотке, Аляске и в Уссурийском крае. Но науки в этой книге нет — или почти нет. А есть своеобразная «медвежья энциклопедия», в которой живым литературным языком рассказано, кто такие бурые медведи, где они живут, сколько медведей в мире, как убивают их люди и как медведи убивают людей.А также — какое место занимали медведи в истории России и мира, как и почему вера в Медведя стала первым культом первобытного человечества, почему сказки с медведями так популярны у народов мира и можно ли убить медведя из пистолета… И в каждом из этих разделов автор находит для читателя нечто не известное прежде широкой публике.Есть здесь и глава, посвящённая печально известной практике охоты на медведя с вертолёта, — и здесь для читателя выясняется очень много неизвестного, касающегося «игр» власть имущих.Но все эти забавные, поучительные или просто любопытные истории при чтении превращаются в одну — историю взаимоотношений Человека Разумного и Бурого Медведя.Для широкого крута читателей.

Михаил Арсеньевич Кречмар

Приключения / Публицистика / Природа и животные / Прочая научная литература / Образование и наука
1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

История / Образование и наука / Публицистика