Кто убил Влада Листьева?...

Он же отставной военный, участник войны, весь в медалях. А я… Суд был показательным… Нет, на касанию не подавала, хотя кругом повторяли: в состоянии аффекта, в состоянии аффекта…»

Особо следует выделить убийства, совершаемые в состоянии обиды детьми или подростками. Ничто так не воспламеняет сверхобидчивость подростка, как неуважение. Тинейджеры, ставшие убийцами, по свидетельству американского журналиста Гордона Уиткина, чаще всего именно в этом видят первопричину своих преступлений. «Если кто-то свысока отнесется к тебе или к твоим друзьям, нужно сразу что-то делать, — объясняет паренек из Лос-Анджелеса. — Невозможно спустить это с рук и по-прежнему высоко держать голову».

Самолюбие заставляет подростков бравировать своей смелостью и решимостью, а затем они уже не могут отступить, чтобы не уронить себя в глазах другого человека. Им легче этого человека убить. Пятнадцатилетний Виктор из Техаса поссорился с приятелем, уясняя, кто выбил стекла в его автомобиле. «И тут я вытащил револьвер, — рассказывал потом Виктор. — А он мне говорит: «Нет, ты не убьешь меня», а я взял и начал стрелять, потому что он думал, что я этого не сделаю. И верно, было бы просто глупо, если бы я выхватил пушку и не выстрелил. Я выглядел бы тогда последним идиотом».

Разумеется, подозревать подобный контингент в убийстве Владислава Листьева нет никаких оснований.

Зачастую склонны к убийствам на почве аффекта люди, недавно вернувшиеся с войны. В США это назвали вьетнамским синдромом, у нас — афганским.

Анализируя данную проблему, А. Экштейн, проведший много лет в тюрьмах и лагерях, пишет: «Афганец-убийца, как правило, совершает свое преступление с гораздо большей жестокостью, чем обычный убийца… «Если ты убивал часто, то в ито ге это хочется делать всегда. Желание убивать всегда скрываемо, и оно всегда слаще всего. Слаще, чем любовь к женщине», — говорил мне, видимо, зная толк в этом, афганец Петраков. Он учился на филфаке в престижном университете и впитал там верность принципам. Настоял на призыве в армию, был направлен в Афганистан. Воевал, получил орден, вернулся с войны и попал в тюрьму на тринадцать лет. Сбросил с балкона седьмого этажа, пьяный, своего соседа, проводив его к земле словами: «Я тебе тысячу раз говорил: не включай ночью на всю громкость магнитофон».

Другой подобный случай, описанный А. Экштей-ном, произошел с афганцем Юркой по кличке Грузин, имевшим военные награды: орден и медаль. Он совершил убийство через небольшое время после демобилизации, еще не успев окончательно расстаться с военной формой.

«…Эй, служивый, угости сигареткой», — раздался пьяный голос, и чья-то рука ударила его по плечу. В Юрке что-то дрогнуло и насторожилось. Он оглянулся и увидел здоровенного заджинсованного парня: кудрявые волосы, пьяное лицо и повадки хулигана. «Бычки собирай, тварь вонючая», — дрожащим от злости голосом сказал Юрка и почувствовал мелкую дрожь головы от тика, который ему подарила контузия под Кандагаром. «Одурел, да?» — спросил парень самоуверенно и спокойно. И вот оно — рождение ярости! Проходивший мимо дачник с лопатой в руке сначала, когда Юрка выхватил из его рук лопату, возмущенно вскрикнул, а затем, когда эта лопата на его глазах раздвоила череп молодого парня, взвизгнул. Черенок лопаты сломался. Юрка взял укороченный, похожий на саперную, вариант лопаты и продолжал кромсать уже равнодушное ко всему тело. Затем оглянулся, увидел расширенные от ужаса глаза дачника и со всей силой оставшегося в нем гнева метнул в эти глаза обломок лопаты. Он сразу же успокоился, огляделся вокруг: к нему бежали люди, дачник с окровавленным лицом, спотыкаясь, удалялся от него. Юрка взглянул на свою гимнастерку: дембельские аксельбанты и орден были в крови, рукавом стер с ордена кровь и рухнул навзничь, на землю, забившись в припадке…»

Как знать, может, в убийстве ведущего тележурналиста страны виновен человек, побывавший на войне в Афганистане, но прямых указаний на это нет.

Кроме внезапных приступов, последствием которых является полная или частичная потеря контроля над своими поступками, существуют длительные психические расстройства. Историй, иллюстрирующих эту причину, много. Обычно потенциальным убийцей, сошедшим с ума, овладевает идефикс — желанием прославиться, кому-то отомстить, мания преследования, и т. д. Психически неуравновешенный Джон Хинкли, стрелявший в Рональда Рейгана, сделал это, чтобы привлечь к себе внимание женщины, отвергшей его любовь. Ненормальнбй психикой отличалась женщина, покушавшаяся на жизнь немецкого политического деятеля Оскара Лафонтена. Мы уже упоминали, что психически больными были признаны убийцы Джона Леннона. Людьми с ненормальной психикой оказались убийцы Ребекки Шеффер и ряда других знаменитостей. Таким образом мы подошли к наиболее вероятной категории преступников, среди которой может находится убийца Владислава Листьева.