Кто в списке у судьи?

– Несколько лет ты бездействовал, взял перерыв, что в твоем мире больных фантазий вполне в порядке вещей: ты хотел вернуться к нормальной жизни. Но не смог. В две тысячи девятом году в своем доме в Литл-Роке был найден задушенным Дэнни Кливленд.

– Он сам напросился.

– Конечно, сам. Разоблачение коррупции и репортерский успех всегда должны расцениваться как тяжкие преступления. Ты до него добрался, проделал еще одну дырку в старом ремне.

– Продолжай. Следующий.

– Два года назад Перри Кронка нашли мертвым на дне его катера. Он поджаривался на летнем солнце в луже крови. Этот человек взбесил тебя, двадцатичетырехлетнего, когда не предложил тебе постоянную работу, в отличие от остальных стажеров. Новое преступление, караемое смертью.

– Опять ты одного пропустила.

– Прошу прощения.

– Продолжай.

– Верно и Данвуди в прошлом году в Билокси. Верно посрамил в суде тебя, крутого молодого адвоката, чем заслужил смерть. Данвуди появился в неудачный момент. Ты не сочувствуешь его семье? Жена, трое детей, трое внуков, славный малый с кучей друзей. Ничего не дрогнуло, Бэнник?

– Кто-нибудь еще?

– Еще репортаж в «Леджер» о Мэле Шнетцере, это свежак. Всего неделю назад где-то в окрестностях Хьюстона. Похоже, ваши пути однажды пересеклись, как было со всеми твоими жертвами. Заняться убийством Шнетцера я не успела. Ты теперь убиваешь так часто, что за тобой не угнаться. – Замолчав, она взглянула на него. Он слушал с таким видом, как будто ему весело.

«Продолжай!» – приказала она себе.

– Почему под конец серийные убийцы часто начинают торопиться? Ты читаешь про них, про других? Тебе бывает любопытно, как они действуют? Тебе случается что-то заимствовать из их историй, которые обычно пишутся после их поимки или убийства? Я вот читаю про всех, и часто – не всегда, конечно, потому что, видит бог, в этом безумии нет места истинному методу, – они чувствуют, что их время на исходе, и ускоряются, начинают бесноваться. Кронк, потом Верно и Данвуди, теперь Шнетцер. Целых четверо за два года.

– Всего трое из моего списка.

– Конечно, Данвуди не в счет, он же тебя не оскорблял, не наставлял на тебя ствол, не позорил тебя перед другими.

– Заткнись!

– Ты сам велел мне говорить.

– А теперь велю заткнуться.

– Не хочу, Бэнник. Я так долго вязла в твоей жизни и не могла даже мечтать, что когда-нибудь вот так разболтаюсь и выложу тебе, какой ты, по-моему, жалкий ублюдок. Ты трус. Чтобы убивать, как ты, много смелости иметь не надо.

– Ты написала об этом в одном из своих глупейших стишков.

– Я считала их умными.

– Нет, они глупые. Зачем было их сочинять?

– Хороший вопрос, Бэнник. Не уверена, что у меня есть на него ответ. Может, мне просто захотелось взбрыкнуть? Заставить тебя мучиться. Я хочу, чтобы ты страдал. Теперь, когда финал близок, мне не верится, что ты спасаешься бегством, прячешься в кустах, планируя последнее убийство. Твоей игре конец, Бэнник, твоей жизни тоже. Почему бы тебе не сдаться, как мужчине, и не принять заслуженную кару?

– Сказано тебе, заткнись!

– Мне много еще чего хочется сказать.

– Оставь это при себе. Я устал от твоего голоса. Если хочешь сохранить способность говорить и через неделю, то сейчас помолчи.

Резко встав, он подошел ближе, сел на табурет, опять едва не соприкоснувшись с ней коленями. Она отодвинулась как можно дальше, не сомневаясь, что сейчас он ее ударит. Но он достал из кармана два одноразовых телефона.

– Я хочу заполучить Лейси. В добавление к тебе. У нас будет славная долгая беседа, и я выясню, что известно ей.

– Оставь ее в покое. Она выполняет свою работу, и только.

– Неужели? Она втянула в это ФБР.

– Не трогай ее. Считай виноватой меня, а не ее. Она знать о тебе не знала, пока не появилась я.

Он показал ей телефоны и сказал:

– Они твои. Не знаю, который сработает. Я хочу, чтобы ты позвонила Лейси и договорилась о встрече. Соври, что раздобыла улику, которая послужит неопровержимым доказательством, что я убийца, но ты не можешь обсуждать это по телефону. Это срочно, она должна встретиться с тобой прямо сейчас.

– Лучше убей меня.

– Слушай, глупая женщина! Я не собираюсь тебя убивать – ни сейчас, ни, возможно, вообще. Мне нужна Лейси, здесь. Мы поговорим, я все узнаю, а потом, очень может быть, исчезну, подамся в какую-нибудь экзотическую деревушку у моря или в горах, туда, где никто не говорит по-английски. Меня никогда не найдут. Знаешь, я уже там бывал. Все хорошо спланировано.

Она тяжело дышала, сердце отчаянно билось.

– Так который? – спросил он, указывая на телефоны.

Джери, не глядя, схватила один. Он откуда-то вытащил большой пистолет и положил на табурет рядом с собой.

– Скажи ей, пусть встретится со мной в отеле «Бэйвью» рядом с Крествью, у федеральной трассы. Она когда-нибудь видела твою машину?

– Видела.

– Хорошо. Машина все еще на той стоянке. Скажи, пусть остановится рядом с ней. Твоя комната – двести тридцать вторая. Я оплатил ее еще на сутки, тоже на имя Марджи Фрезиер, так что, заселяясь, она убедится, что ты тоже там. Я попросил менеджера не убирать в номере. Может, твои вещи до сих пор там.

– Мне все равно.