Кто вы, профессор Амбридж? (СИ)

— Зря. От недосыпа цвет лица портится, — крякнуло зеркало. — И розовый цвет не спасет. Я вам сколько раз говорило, он только подчеркивает недостатки! И старит вас… Уж послушали бы старого специалиста!

— Мы непременно обсудим это, только утром, — заверила Марина Николаевна и отошла к окну, чтобы выглянуть наружу.

Снаружи было темно, но обычно несколько окон точно светятся, виден свет и на лестничных пролетах. Но нет! Только тусклый уличный фонарь еле-еле коптил внизу.

«Если здесь есть волшебное зеркало и я смогла зажечь свет, значит… значит, я действительно попала, — с неожиданным хладнокровием подумала Марина Николаевна. — В волшебный мир. Лучше бы уж в техногенный! Наверно, на кнопки нажимать проще, чем колдовать, привычнее, во всяком случае…»

Впадать в панику она не собиралась, это противоречило ее натуре. Если она внезапно сошла с ума, то ее с большой долей вероятности вылечат. А нет — тогда она останется в мире грёз, где пока было достаточно уютно. Ну а если перемещение в самом деле состоялось, тогда и вовсе нет смысла бить кулаками по стене и просить вернуть тебя назад. Родители волноваться не станут, их давно нет, как и тети, двоюродная сестра живет за тридевять земель, пишет раз в полгода, племянница — тем более. Тишка умер, а единственный кактус… ну, может, продержится, пока квартиру не вскроют, а это рано или поздно произойдет, если Марина Николаевна несколько дней не появится на работе и не будет отвечать на звонки. А там, глядишь, соседка его заберет, она растения любит…

Она посмотрела на то, что приняла за карандаш. Это была палочка, не очень длинная, из светлого дерева. Очевидно, волшебная, раз уж с ее помощью удалось зажечь свет! Только как его погасить?

— Нокс, — само явилось слово, и стало темно.

«Восхитительно, — подумала Марина Николаевна. — Значит, колдовать я умею. Выяснить бы еще, кто я такая! Ведь зеркало меня узнало, значит, я не очень отличаюсь от прежней хозяйки. Я попала в ее тело? А куда ее память подевалась? Ну, напрягись! Как тебя зовут?»

Тут ее осенило, она снова зажгла волшебный огонек и принялась осматриваться. Так, трюмо, старомодный комод… А в соседней комнате что?

Там она обнаружила то, что искала — массивный письменный стол. Корреспонденция была разложена аккуратными стопками по датам — входящие, исходящие, — что сразу понравилось Марине Николаевне.

«Читать чужие письма нехорошо, — подумала она, сев в удобное кресло, сразу подладившееся под ее фигуру и вроде бы даже заурчавшее, — но теперь они, по сути, мои?»

Она взяла верхний конверт с солидной сургучной печатью (уже взломанной), глубоко вздохнула и вынула из него лист плотной желтоватой бумаги (или это и не бумага вовсе?), на котором витиеватым старомодным почерком был выведен приказ о назначении старшего заместителя министра магии на должность Генерального инспектора, а также преподавателя защиты от Темных искусств, по совместительству.

— Вот так карьера… — слабым голосом выговорила Марина Николаевна и посмотрела все-таки на имя, которое ей предстояло носить. И осознала, что приказ написан на английском, а год на дворе — 1995-й.

И зовут ее теперь Долорес Джейн Амбридж.

Могло быть и хуже.

*

«Дорогая Долорес, — говорилось в другом письме, уже не официальном, — учитывая то, какую важную миссию вам придется выполнять в Хогвартсе, я полагаю, вам действительно следует отдохнуть, набраться сил и как следует подготовиться к новому учебному году. Ваше прошение об отпуске удовлетворено. Искренне ваш, Корнелиус Фадж».

— Да. Вот уж в чем, а в переписке с министрами никогда замечена не была, — сказала себе Марина Николаевна и зарылась в письма, чтобы выяснить, в чем же состоит эта важная миссия в школе чародейства и волшебства, каковой являлся Хогвартс!

Ага, вот и газета…