Кто Вы, «Железный Феликс»?

Но при различных подходах Дзержинский настаивал на централизации ведомства безопасности. 27 июня 1920 г. он писал Менжинскому: «Тов. Лацис приходил к шпионажу, исходя из гражданской контрреволюции. Вы приходили к «Национальному центру», исходя из шпионажа. И у Лациса тенденция: Особый отдел сделать частью Секретно-оперативного отдела, а у Вас есть тенденция стать самостоятельным органом по борьбе с контрреволюцией, организованной вообще. Эти тенденции надо перебороть. Организационно надо их изжить, сделав ответственных лиц в отделах ответственными за всю ВЧК, т. е. надо будет просить ЦК ввести в Коллегию ВЧК Вас, Зимина…надо поднять ТО ВЧК на должную высоту. Не жалеть ему людей ответственных и материальных средств. Может быть, этот отдел сейчас даже важнее, чем Особый отдел…»[586]. При применении методов борьбы Дзержинский указывал и на необходимость учета специфики региона. Он сослался на письмо группы партийных и советских работников Казахстана от 14 октября 1920 г. в ЦК РКП (б). В нем, как в фокусе, были сконцентрированы имевшие место ненормальности в деятельности чекистских органов национальных окраин: «Приезжающие сюда товарищи сплошь и рядом принимаются за работу с готовыми мерками и приемами, в большинстве совершено ложно осведомленные о положении, и поэтому их большое рвение всегда принимает опасные и нежелательные формы возбуждения скрытого недовольства масс властью». Далее отмечалось, что эти чекисты не всегда учитывают своеобразие развития революции в Казахстане: «Те методы, которыми мы боремся с буржуазией, как организованным классовым врагом, здесь применены целиком быть не могут». Их копирование приводило к тому, что «отдаляло местное население от органов ЧК, вело к неправильным отношениям с местной властью». В конце письма была высказана просьба, чтобы ЦК РКП(б) прислал вдумчивого и опытного работника, который бы сумел правильно понять свои задачи и «сделал бы губчека органом, действительно являющимся маяком революции»

[587].

Применение различных методов борьбы во многом зависело от поведения политических противников.

«После Гражданской войны, — говорил Дзержинский, — наши внутренние враги — бывшее офицерство, буржуазия и чиновничество царское — разбиты, распылены. Теперь этой массы, сплоченной контрреволюционной, нет, мы их распылили, разбросали; часть из них убежала по ту сторону фронта, часть из них уничтожена и часть, потеряв всякую надежду на скорую победу, покорилась экономической нужде и пошла навстречу Советской власти, поэтому «для чрезвычайных комиссий заканчивается период разрастания. Фронт неимоверно для них сократился и «нет нужды расправляться с массовыми сплочениями, с группами; теперь система борьбы и у наших врагов изменилась, теперь они стараются пролезть и наши советские учреждения, чтобы, находясь в наших рядах, саботировать работу, чтобы дождаться того момента, когда внешние наши враги сломят нас, и тогда, овладев органами и аппаратами власти, использовать их против нас…Эта борьба, если хотите, уже единичная, эта борьба более тонкая, и тут надо разыскивать, тут нельзя в одно место бить. Мы знаем, что почти во всех наших учреждениях имеются наши враги, но мы не можем разбить наши учреждения, мы должны найти нити и поймать их. И в этом смысле метод борьбы должен быть сейчас совершенно иной»[588].

Дзержинский постоянно подчеркивал необходимость улучшения методов работы органов ВЧК-ОГПУ, поэтому под его руководством активизировались поиски в области права, наметилась тенденция к сокращению и смягчению насильственных мер. Именно тенденция. И установка председателя ВЧК на смягчение карательных мер скорее была пожеланием, потому что в кратчайший срок отказаться от методов Гражданской войны было практически невозможно. Уж очень велик был соблазн силовыми методами решить политические задачи. Отсюда были и нарушения законности, да и сама политика правительства и руководства ВЧК-ОГПУ не была последовательной. Все это вело к нежелательным результатам.

Советские органы безопасности противостояли спецслужбам противника, применяя в своей практической деятельности специальные формы и методы, которые были в арсенале средств других государств. Речь шла, прежде всего, о широком применении агентуры, то есть тех лиц, которые конспиративно (тайно), добровольно или вынуждено, на постоянной или временной основе выполняли поручения спецслужб, не являясь их кадровыми сотрудниками[589]

.

В первые месяцы после создания ВЧК руководители этого ведомства были против использования агентуры в борьбе с политическими противниками, считая это неэтичным для революционера, считая это провокацией. Но есть объективные законы борьбы спецслужб, и они диктуют необходимость ее широкого применения. И уже 17 февраля 1918 г. ВЧК под председательством Дзержинского, обсудив вопрос «О секретных сотрудниках», признала, что «можно пользоваться услугами, но с условием, чтобы это было вне Комиссии»[590].