Кто Вы, «Железный Феликс»?

Размеры камер Внутренней тюрьмы составляли в основном семь шагов в длину и три в ширину. В них стояло по четыре железные кровати. Устроить прогулочные дворики во дворе — колодце как старой, так и новой тюрьмы было невозможно: не было места. Поэтому шесть прогулочных двориков с высокими стенами располагались на крыше нового здания. Никаких «расстрельных» подвалов и собственного крематория, как настаивает многолетняя легенда, во Внутренней тюрьме не имелось. Строго говоря, Внутренняя тюрьма не была собственно тюрьмой, а являлась следственным изолятором. Арестованных содержали здесь недолго, лишь для допросов, и только по серьезным делам. Затем их переводили в другие тюрьмы, главным образом, в Лефортовскую и Бутырскую.

Что же касается тюремного и лагерного режима, то хорошо известно, что Ф.Э.Дзержинский выступал против чрезмерной строгости содержания под стражей, посещал тюрьмы, по просьбе арестованных беседовал с ними в камерах[317]. Он требовал от подчиненных знания инструкций, чтобы «не превратиться в преступников против советской власти, интересы коей мы призваны блюсти»[318]

.

В ВЧК еще в годы Гражданской войны стали вырабатываться четкие правила содержания арестованных. Им разрешалось «иметь спальные принадлежности, одежду, белье, принадлежности для умывания, для чистки зубов, головную щетку, посуду для еды. Не разрешалось иметь при себе ножей и вилок. Пища, белье, книги для арестованных принимались раз в неделю в установленные часы. Но у лиц, приехавших из деревень, передача принималась ежедневно. Чтобы избежать злоупотреблений со стороны охранников, было введено правило, согласно которому «на принятую передачу составляется записка: кому и что передается. Передача вместе с запиской направляется в арестное помещение для вручения арестованному, который и расписывается в получении. Записка возвращается коменданту для вручения лицу, принесшему передачу».

Безусловно, режим содержания заключенных в тюрьмах и лагерях во многом зависел от администрации и от категории арестованных или отбывавших наказание. Снисходительными лагерные работники были к тем, кто находился там за хозяйственные преступления. В обход установленного законом режима многие пользовались различными привилегиями, проживая в больницах под видом больных, устраивали себе командировки, отпуска и др. Но к политическим заключенным тюремная администрация относилась иначе. 30 декабря 1920 г. Дзержинский подписал приказ о режиме содержания арестованных членов политических партий, в котором отмечалось: «Поступающие в ВЧК сведения устанавливают, что арестованные по политическим делам члены разных антисоветских партий часто содержатся в весьма плохих условиях, отношение к ним администрации мест заключения некорректное и зачастую даже грубое». Поэтому ВЧК указывает, что эти категории лиц должны рассматриваться не как наказуемые, а как временно, в интересах революции изолируемые от общества, и условия их содержания не должны иметь карательного характера[319].

В декабре 1920 г. председатель ВЧК приказал Г.Г. Ягоде поручить «надежному» врачу освидетельствовать в Бутырской тюрьме больных левых эсеров, которым угрожала смерть: Р.Гольдина, С.Панова, Н. Железнова, М.Богданова, К.Троцкую, И. Шабалина и И. Майорова. Это поручение было выполнено на следующий день[320]

. А А.Я.Беленького Дзержинский просил «завести в нашей тюрьме швабры. Некоторым (Нпр. Богданову) со слабым сердцем трудно мыть пол руками — надо слишком нагибаться»[321].