Кто живёт в твоём чулане? (СИ)

   Чародей поволок Тойво за собой, словно строгий отец нашкодившего ребёнка. Тогит продолжал брыкаться, что не имело никакого смысла. А Гуго подвёл его к своему мешку, порылся в нём и достал моток верёвки. Орудуя весьма ловко, так, что Тойво не заметил как, уже был скручен. Гуго подтащил его к оставшемуся в комнате табурету, усадил и привязал к сиденью. Всё это он проделал в сосредоточенном молчании.

   - Посиди пока тут. - Чародей перевёл дух. - Когда понадобишься, отвяжу... Мне ведь, в самом деле, без тебя не обойтись. Такие дела.

   Пока они боролись, костёр успел разгореться. Гуго раскрыл окно, давая дыму выход. Затем сходил в коридор, принёс ещё один табурет, который также был разломан, а затем брошен в огонь.

   - Хорошо. Теперь далее.

   Из своего мешка он достал толстую книгу с деревянным окладом. Зажав её под мышкой, вновь вышел из комнаты. Куда он направился, Тойво видеть не мог. Чародей вернулся с кружкой, из которой глотал воду.

   - Хочешь? - предложил он своему пленнику.

   Тойво смотрел на него во все глаза. Он был пленён в собственном доме, человеком, которого сам же и привёл сюда. В голове у него крутилось одно: "этого не может быть, просто не может быть...".

   - Ну, как знаешь. - Гуго швырнул опустевшую кружку на пол.

   Пламя уже вовсю трещало и плевалось искрами, его отсветы разогнали тьму по углам, превратив комнату в подобие пещеры. От дымного чада першило в горле. Подойдя ближе к огню, Гуго принялся листать свою книгу. Тойво наблюдал за его действиями, не способный вымолвить ни слова, лишь сдавленно хрипя. Он словно был зрителем некоего пугающего представления.

   Чародей совершал ритуал.

   Помимо упомянутой книги из мешка были извлечены две свечи чёрного воска в высоких подсвечниках. Их зажгли и поставили по обеим сторонам от костра. Была извлечена резная шкатулка, полная рыхлого порошка. Целую горсть его Гуго швырнул в огонь. Пламя взвилось синим языком, что лизнул потолок, оставив на нём закопчённое пятно. Поднялась кислая вонь, от которой оба закашляли. Благо пламя почти сразу унялось до прежних размеров.

   - Так, так, так, - твердил Гуго, сверяя с книгой каждое своё действие.

   Должно быть, предварительные приготовления были закончены. Ничего более чародей из мешка не доставал. Удерживая тяжёлый переплёт одной рукой, ногтём другой он водил по строкам и что-то заунывно бубнил.

   С содроганием Тойво начал замечать, как синеватое пламя отзывается на его бормотания, чуть взвиваясь и опадая в такт с ними, колеблясь и шипя, будто танцуя. Гуго почти уткнулся в книгу носом. Губы его беспрерывно шептали слова на неведомом тогиту языке. В уголках рта вспузырилась пена. Голос усилился. Теперь он вещал на весь дом - грозно, повелительно, словно приказывая кому-то незримому. Слова не произносились, а выплёвывались.

   Тойво страшился пошевелиться и тем обратить на себя внимание. Была бы его воля, он бы отвернулся. Но некая сила, покрепче связывающих его верёвок, не позволяла ему даже сомкнуть век, заставляя смотреть на творящийся ужас.

   Гуго прокричал нечто надрывное. Прокричал и оборвал своё чтение. А эхо его вопля ещё катилось по дому. Чародей захлопнул книгу и небрежно бросил её в сторону - своё предназначение она выполнила.

   - Теперь только ждать, - сказал он.

   Глядя в огонь, Гуго вытянул над ним ладони, как если бы они у него мёрзли. Сам Тойво так весь взмок от пота. Пламя трещало, озаряя лицо тогита. А снаружи расстилалась ночь. Жители Дубков мирно спали в своих постелях и даже не могли помыслить о происходящем под самым их боком.

   - Что вы делаете? - простонал Тойво, когда молчание и неподвижность, наступившие после недавней бури, стали невыносимо давящими.

   - Я? - Гуго перевёл взгляд на сидящего в углу тогита.

   Чародей сходил в коридор, откуда послышался грохот. Ещё один табурет пал жертвой его вероломства. В огонь полетели новые дрова.

   - Я, дружок, избавляю твою трусливую душонку от пришельцев извне, - продолжил Гуго. Видимо, молчаливое ожидание тяготило и его. - Тайные знания - они такие, творятся не при свете дня на летнем лужку, а ночами в чадном дыму. Отчего так? А кто его знает... Один старик - служка в большом книгохранилище, где я перебивался в своё время - любил порассуждать на подобные темы. И он развивал такую мысль, что магия - она, конечно, творится и при свете дня, а это сами чародеи, дабы придать себе таинственности в глазах обывателей ввели привычку проводить свои ритуалы в уединённых местах и желательно ночами. Чтобы никто не подсмотрел, как они нелепо машут руками и что-то бубнят себе под нос. А вдруг при этом ничего путного ещё и не выйдет - один пшик? Вот и сторонились. Да так и повелось... Эту вот книжечку, я кстати, прихватил именно в том хранилище, когда решил, что хватит с меня глотать пыль, да гонять мышей.

   - Вы что, ещё и не чародей вовсе? - не смог удержаться Тойво.

   Гуго аж заскрипел зубами.