Кубанский огонь

В последние два года в городе появились новые баловни судьбы – нефтепромышленники. Открытие Майкопских месторождений обещало городу скачок вверх. С буровых тянули сюда нефтепровод, за садом Шика строили завод «Кубаноль», который должен был производить оборудование для нефтедобычи. Екатеринодар наводнили комиссионеры, среди которых было немало иностранцев. Цены на недвижимость взлетели до небес.

От Длинной улицы к северу начиналась третья часть города, самая новая и невзрачная. Нарядная Красная меняла название и становилась Ростовской. Несколько поперечных улиц были уставлены одноэтажными домами, лавками вместо шикарных магазинов и грязными постоялыми домами взамен гостиниц. Склады, мастерские, мельницы, небольшие заводы – одним словом, промышленная окраина. Заканчивалось все городским выгоном, который управа сдавала обывателям под выпас скотины. Дальше шли Хлебный рынок, ярмарочная площадь, лесные склады и скаковой круг. Еще севернее отвели место под вокзал будущей Черноморской железной дороги. За ним располагалась Чистяковская роща, второе после Городского сада излюбленное место гуляния местных.

Хлебный рынок был окружен длинными рядами ссыпок – балаганов и навесов, поставлявших зерно на мельницы или в вагоны железной дороги. Сюда от главного полотна проложили специальную ветку. Рынок с его огромными оборотами кормил множество людей. Дальше на запад располагалась бойня с ее антисанитарией. Севернее приютился городской ассенизационный обоз. Его сливной бак принимал нечистоты от частников по двадцать копеек за бочку. Канализации в Екатеринодаре не было, и выгребы приходилось чистить постоянно. Из бака по конно-железной дороге отбросы вывозили на поля, где их обезвреживали.

Слева от бойни помещались сразу шесть кладбищ: православное Всесвятское, военное, еврейское, татарское, караимское и холерное. Еще левее хозяйничали военные. Тут находились войсковые пороховые погреба, а за ними – казармы Самурского пехотного полка. На обрыве к Кубани стояла конно-артиллерийская батарея. Возле дороги на Ново-Мышастовскую опять виднелись казармы – здесь помещалась часть эскадронов Первого Екатеринодарского казачьего полка. Другая часть квартировала возле Городского сада.

В целом город производил противоречивое впечатление. Он словно распадался на несколько неравноценных частей. Конечно, так повсюду, но контраст между Дубинкой и кварталами вокруг Соборной площади был, пожалуй, чрезмерным. В городской думе заправляли лица торгово-промышленного сословия. Хозяева города все были из приезжих, многие здесь зарабатывали, но ничего не вкладывали. Те же главные богачи, армяне, украшали свою столицу Нахичевань-на-Дону, им было наплевать на Екатеринодар. В последнее время это стало меняться, и город сделался более чистым и лощеным. Но опять же лишь в центре. По Красной улице ездил электрический трамвай, но принадлежал он, как везде в России, бельгийцам. Им тоже было наплевать на город, техническое оснащение линий оставляло желать лучшего, вагоны ходили как попало. Открытые площадки вагонов закрывали вечно грязные нелепые занавески из грошового ситца. Днем трамваи возили людей, а по ночам – грузы между пристанями на реке и железнодорожным вокзалом. Утром в перепачканные вагоны опять набивались пассажиры и бранились.

Казаки станицы Пашковской неожиданно решили составить бельгийскому капиталу конкуренцию. И основали «Первое Русское товарищество моторно-электрического трамвая Екатеринодар – Пашковская». Туда принимали всех желающих, собрали некоторую сумму и начали тянуть ветку через Дубинку и Сады на восток. Казачий трамвай приводился в действие автомобильными керосиновыми моторами, а не электричеством. К 1912 году пашковцы обещали связать себя с областной столицей и завалить рынки своими товарами.

Рынки оставались не только бойкими местами торговли, но и гнойниками Екатеринодара. Старый базар окружали духаны, пивные, обжорки и постоялые дворы с дешевыми проститутками. Там и торговали, и нанимали рабочих. Поэтому толпы соискателей с утра занимали места на площади. Их сопровождали нищеброды, босяки и воры. В 1905 году толкучий и рабочий рынки перевели на Сенной базар, и вся чернь устремилась туда. Взвыли теперь уже обитатели тамошних улиц: Ярмарочной, Кузнечной, Рашпилевской. Не лучше обстояло дело и на Новом базаре. Там мясной и рыбный ряды располагались на прилавках, поставленных вдоль жилых домов. Во дворах селились восточные люди, питались они в грязных подпольных духанах. Кровь, кишки, отходы торговцы без церемоний бросали на землю; вонь стояла невообразимая.