Кубанский огонь

Из Новороссийска отправили арестантский вагон, прицепив его к пассажирскому поезду. Среди двадцати двух заключенных один не был закован в кандалы. Их охраняли девять конвоиров. После станции Гайдук поезд сбавил ход. Младший кондуктор заметил, что из тюремного вагона спрыгивают и бегут в лес арестанты. Состав остановили, поездная бригада бросилась к вагону и нашла команду обезоруженной. Один конвойный был убит, все остальные ранены. Командовал побегом имеретинский князь, тот единственный, кого не заковали в железо. Пущенная погоня схватила шестнадцать беглецов, остальным, в том числе и князю, удалось уйти.

«Кубанский курьер» передавал местные новости. Конторщик и развозчик колбасной фабрики Артемьева, подчищая конторские книги, присвоили шестьдесят пудов колбасы. На постоялом дворе Чхеизе у персидско-подданного Курам-Мамед-оглы украли обезьяну. В банях Лихацкого в десятикопеечном отделении сгнил и провалился пол…

От такого чтива голова статского советника только пуще разболелась. Как все глупо! Он много раз бывал под пулями, весь передырявлен. Но угодить под трамвай – это уже перебор. То-то на Фонтанке посмеются. Вместо того чтобы ловить террористов, Лыков вынужден лежать с компрессом на голове и ждать новостей.

Первые известия пришли после обеда. Сыскная полиция проникла на маслобойный завод Аведовых. Скрытый среди городовых, Азвестопуло добрался до склада маслосемян. Тихо выскользнул из толпы, оглянулся. За ним, не подавая виду, наблюдал помощник пристава Второй части Кулешов. Коллежский асессор дал знак и приблизился к забору. Кулешов напрягся. Одним махом грек подтянулся наверх и свесил ноги на ту сторону.

– Держи вора! – заорал помощник пристава. – Вот, вот он! На заборе сидит. А и сиганул!

Заранее предупрежденные городовые, как стая гончих, кинулись к забору. Сергей спрыгнул и натолкнулся на мастерового в драном картузе.

– Ты чаво это, сволочь, делаешь? – взвился мастеровой. – Табак воровать?

Грек толкнул защитника хозяйских запасов и бросился прочь. Он заскочил в огромный высокий сарай и ахнул. Тот весь до стропил был заставлен ящиками. Между рядами сновали работницы, одна краше другой, удивленно глядя на незнакомца. И пахло так густо и ароматно, что кружилась голова… Не тратя ни секунды, сыщик побежал по рядам, тщательно осматриваясь.

В это время доски в заборе затрещали, и в большую дыру полезли со стороны маслозавода городовые.

– Где он, куда побежал? – спросил у рабочего помощник пристава.

– В главный склад залез, паскудник.

– За мной!

Городовые ринулись в распахнутые двери склада. Следующие за ними сыщики стали обтекать корпус снаружи с обеих сторон. Тимошенко взял мастерового за рукав, развернул к свету и душевно поинтересовался:

– А скажи мне, мармызя[76], посторонние у вас бывают?

Тут изнутри послышался выстрел. Надзиратель бросил мужика и побежал в склад. Там он скоро отыскал Азвестопуло. Питерец стоял в узком проходе с маузером в руках.

– Что случилось, Сергей Манолович? В кого вы палили?

– Вы только гляньте сюда, Иван Иваныч, – ткнул стволом себе под ноги коллежский асессор.

Там лежал большой длинный ящик со сбитой крышкой. В нем двумя рядами были уложены какие-то странные веретенообразные головки. Они были надеты на палки длиной в десять вершков, каждая с оперением на конце.

– Бомбы нашлись. Вот и славно…

После этого можно было уже не маскироваться. Полиция арестовала всех, кто был на складе. Приехал судебный следователь, запротоколировал обнаруженные снаряды и открыл дело. Пришельцев собрал работниц в одной комнате, а управляющего с кассиром посадил в другую. Их начали допрашивать очень жестко, с угрозами. Вопросы задавали одни и те же: чьи бомбы и где сейчас их хозяева?

Работницы сразу открылись. Ходили два молодца, вели себя нагло, приставали и щипались. Их пускал директор. Велел исполнять все приказания жуликов и помалкивать. Ничего особенного те не просили, так, выделить местечко на складе подальше от прохода. Бабы думали, что у них в ящиках контрабанда. Дело обычное, все табачники связаны с нею. Хозяин тоже оскоромился? Ну, ему виднее… Такие дела, больше добавить нечего.

– Сколько всего было ящиков? – начал уточнять Азвестопуло.

– Три, – ответил его приятель в драном картузе. – Один тяже-е-лый. А тут, гля, один всего.

Прибыли саперы, вывинтили взрыватели и увезли находки на анализ. Вскоре они телефонировали, что бомбы находились в боевом положении. Пять гранат и пять осколочных.

Зажигательных бомб на табачном складе не было.

Лыков, лишь только получил сведения о находке, тут же приказал арестовать кучера личного выезда Асьминкина. И устроить ему очную ставку с туземцем Кайтлесовым. Результат получился ожидаемый: Цук узнал в нем того человека, который возил их на поджог буровой около станицы Ширванской.