Кубанский огонь

Жуковский и Корж одновременно полезли в щель, толкая друг друга. Степан Матвеевич оказался наглее и выскочил первым. Лыков, невзирая на чины, подтянулся и перелез через забор, остальные последовали его примеру.

За поворотом раздавался топот.

– К реке бежит! – крикнул Корж. – Ну, там его и прижмем.

Толпа сыщиков кинулась по Базарной улице к Кубани. Из боковых переулков к ним присоединились городовые, казаки и армейские нижние чины. Орда преследователей с криками и улюлюканьем гнала убийцу. Вскоре он оказался внизу, под берегом. Замер, переводя затравленный взгляд с мутной воды на погоню и обратно. Напротив был длинный каменистый остров, заросший кустами. Если вдруг Варивода доберется до него, сыщикам самим придется лезть в реку… Лыкову этого не хотелось. Он вырвал у ближайшего солдата винтовку, щелкнул затвором и прицелился в бандита. Тут позже других примчался Мищенко. Он тоже вооружился магазинкой и взял атамана на мушку.

– Живьем, – предостерег сыщик подъесаула и громко обратился к Шкуропату: – Ну что? Нырять будешь, как селезень? Тогда пущу тебе пулю в ляжку. Ноги мочить неохота…

– Меня так и так повесят! – крикнул снизу бандит.

– Что посеял, то и пожнешь.

Минуту атаман раздумывал. Все ждали, наведя на него стволы. Наконец Шкуропат бросил револьвер и полез наверх…

Глава 20

Подчищая хвосты

Успех дознания был полный. В руках у полиции оказались все преступники, замышлявшие уничтожение нефтяного городка. А также загадочный бомбомет, снаряды к нему и записи изобретателя. Бумаги Рябоконя выдал сыщикам Евдоксий Рудь. Он сделал полное и чистосердечное признание, чем очень помог следствию. Рассказал даже о своем участии в убийстве подхорунжего. После очной ставки с ним Шкуропат тоже заговорил. Его дела были хуже некуда. Поэтому он выдавал признания в час по чайной ложке, а о многом вообще отказывался говорить. Однако картина преступлений Вариводы и без его откровений тянула на висельный приговор. Так ему заявил и генерал-лейтенант Бабыч. Он захотел взглянуть на негодяя, испортившего ему столько нервов. Но не выдержал спокойного тона, рассердился и топал ногами. Пришлось отпаивать начальника области чаем в маленьком кабинете смотрителя тюрьмы.

Шкуропат рассказал о роли в заговоре табаковода Асьминкина. И о попытке ограбления Общества взаимного кредита, за которой стоял тот же Конон Прович. Всплыли и другие грехи бандита-предпринимателя: шантаж, вымогательство, распространение фальшивых денег, контрабанда табака из Турции, укрывательство шайки разбойников. Асьминкин все отрицал, на очных ставках грозил свидетелям божьим судом и фальшиво их совестил. Несмотря на такую его тактику, следственное дело пухло и становилось, как говорили прокурорские, перспективным.

Об одном не удалось собрать достоверных улик – о связях табаковода с англичанами. Тот лишь смеялся в лицо Рудю и Шкуропату.

– Дураки, – кричал он, – это все я придумал, чтобы вы землю ели от старания. И про пятьсот тыщ придумал. Кто вам, лайдакам, такие деньги заплатит?

Лыков взялся изучать переписку арестованного и сразу понял, что в ней не хватает самого важного. Видимо, в последний момент Асьминкина кто-то предупредил, и он успел сжечь компрометирующие его письма.

Кроме того, сыщик заметил, что «английская» тема вообще непопулярна в Екатеринодаре. Следователь старательно обходил ее стороной. Пришельцев в акте дознания написал: связь с британскими нефтепромышленниками не доказана. Бабыч прямо попросил питерца «не портить радужные планы англо-кубанского сотрудничества».

Когда капитан Продан вернулся из командировки по отделам, то сразу же попытался взять британский след. Он много чего наслушался на местах. Однако уличить табаковода не получилось и у него. Вызванные на допрос добытчики с Туманного Альбиона держались твердо. Асьминкина знали, он продавал им участки. Почему так задорого покупали? А кто сказал, что задорого? Полиция сделала исследование рынка? Как интересно, дайте поглядеть. Ах, так говорят другие добытчики? Это называется конкуренция, не слышали такого слова? И вообще, что бы Россия делала без наших инвестиций… Будете надоедать глупыми вопросами, мы сообщим консулу. Все фамилии приведем, начиная с Лыкова. Тогда увидите, куда вывернет…

Игорю Алексеевичу пришлось довольствоваться трофеями питерцев. Он в присутствии статского советника разглядывал бомбомет Рябоконя, поворачивал его и так, и эдак, цокая языком.

– Какая простая и гениальная идея, – сказал капитан сыщику. – Легкий, примитивный, эффективный. Самое хорошее оружие примитивно, не замечали?

– Современное уже не может быть таким, – возразил Лыков.

– Пусть так, но гляньте, какая красота. Ничего лишнего, и насколько легче мортиры. Рябоконь убрал лафет с колесами, а вместо него установил самую обычную плиту. Которая никогда не сломается, поскольку там нечему ломаться. К плите он приделал ствол. Фактически – обрезок трубы. Для установки вертикального угла подъема использовал подпорки. И навесил простейшие прицельные приспособления. Вот и весь аппарат. Ай, молодец!