Кубинский кризис. Хроника подводной войны

«Блэнди» имел полное водоизмещение около 3960 тонн и длину примерно 127,5 м. Из новых особенностей на корабле отметим выполненные из алюминия надпалубные сооружения, обеспечивавшие максимальную устойчивость при осадке корабля всего в 7 метров. Другой новинкой было кондиционирование воздуха во всех рабочих, спальных помещениях и местах приема пищи. Корабль был в числе первых американских эсминцев, имевших постепенно расширяющиеся обводы шторм-носа, это придавало ему ухарский вид и значительно смягчало сильнейшие удары при килевой качке на высокой волне. На «Блэнди» был установлен новейший гидролокатор типа «SQS-23», большой обтекатель которого был смонтирован на днище. Эсминец был оснащен новейшим электронным и гидроакустическим оборудованием, однако вооружения для противолодочной борьбы на нем было маловато. Орудия главного калибра были сведены в батарею, имевшую в своем составе три автоматических универсальных орудия калибра 127 миллиметров (длина ствола — 54 калибра), кроме этого, имелись две спаренные 76-мм скорострельные зенитные пушечные установки (длина ствола — 50 калибров), сконструированные в последние месяцы Второй мировой войны для борьбы с японскими камикадзе. Противолодочное вооружение включало устаревшие глубинные бомбы, две пусковые установки для торпед «Мк-32», установленные в средней части корабля с обоих бортов, и две пусковые установки устаревших реактивных снарядов «Хеджехог», использовавшихся еще во Второй мировой войне.

Экипаж «Блэнди» состоял из 23 офицеров, 19 петти-офицеров (главстаршин) и 350 матросов. Его главная двигательная установка представляла собой четыре D-образных паровых котла компании «Фостер Уилер», развивавших давление пара 1200 фунтов на квадратный дюйм и имевших встроенные пароперегреватели; на американском флоте она зарекомендовала себя как одна из самых опасных силовых установок.

Командиром «Блэнди» в ту пору являлся коммандер Эдвард Г. Келли, грубоватый с виду выходец из штатов Новой Англии, выпускник Академии торгового флота в штате Массачусетс. На Атлантическом флоте США у Келли, начавшего службу на море еще в годы Второй мировой войны, была репутация одного из самых одаренных офицеров по борьбе с подводными лодками.

Хоть Эд Келли и считал офицеров корабля членами своей семьи и, будучи командиром, относился к ним как добрый и понимающий отец, однако, оказавшись на капитанском мостике, он бывал свирепым и непредсказуемым. Его настроение менялось — от безмятежно спокойного, когда корабль совершал одиночное плавание, до приступов жестокой ярости, когда противолодочная операция была в самом разгаре. Такие вспышки неимоверного гнева обычно случались, когда эсминец готовился нанести заключительный удар по лодке, который заключался в резком развороте на находящуюся в погруженном состоянии лодку и атаке при проходе над лодкой, имитирующей применение глубинных бомб, торпед или реактивных снарядов «Хеджехог». Однажды, в напряженный момент учебной атаки, он вырвал штурвал из рук туго соображавшего рулевого и сам провел корабль над лодкой, имитируя успешное применение глубинных бомб и торпед; этот поступок не вызвал одобрения у находившегося на борту коммодора. Тем не менее он был хорошим командиром, которого офицеры побаивались, но уважали и были готовы воевать за него, в особенности против ненавистного штаба коммодора Чарльза Моррисона, командующего эскадрой ЭМ, обычно находившегося у нас на борту.

Любой корабль на флоте, которому довелось пережить присутствие вышестоящего начальника на борту, не раз испытывал то жалкое чувство, когда при каждом маневре у командира корабля сопит за спиной его непосредственный начальник. Коммодор Моррисон, добрый и тактичный сам по себе, брал с собой в плавание свой штаб, который был не чем иным, как «не жди добра» — по крайней мере, в глазах офицеров нашего корабля. Штабные всегда держались особняком, их офицеры обычно обедали в кают-компании для старших офицеров, а несколько штабных матросов и старшин питались за общим столом вместе с экипажем «Блэнди». При обычном плавании, когда нервы у всех были расслаблены, все шло хорошо, но, как только эсминец начинал любое совместное плавание в тесном боевом порядке или производил энергичные маневры в ходе противолодочных или противосамолетных операций, пугающее присутствие штаба на борту тяжелым грузом повисало на плечах экипажа «Блэнди» и его командира — в особенности. Нас никогда особо не волновало, являлось ли поведение Келли в отношении штаба коммодора и особенно самого коммодора, большей частью грубоватое и агрессивное, просто бравадой, для того чтобы выглядеть перед собственными офицерами и экипажем независимым и беззаботным, но многие из нас думали именно так. Казалось, что на «Блэнди» снизошла благодать в виде целой группы колоритных фигур, а я сам появился на этом корабле свеженьким энсином прямиком из Аннаполиса в памятном июле 1962 г.