Кучум (Книга 1)

-- Ага, вот вы-то мне и нужны,-- тихо проговорил он, натягивая лук.-Эй! -- крикнул громко и, когда степняки повернулись на крик, спустил тетиву. Ближайший к нему всадник, громко охнув, сполз с седла.

Остальные прикрылись щитами и обнажили сабли. Двое из них, понукая коней, попытались въехать в лес. Кони неохотно шли в глубь леса, испуганно прядая ушами. Тогда Hyp, сложив ладони у рта, издал протяжный волчий вой. Кони шарахнулись и повернули назад, подставив спины всадников Рябому Нуру. Еще одна стрела вошла под лопатку степняку, и тот, дернувшись, ухватился за гриву лошади.

-- Отпустите нашего хана, а то всех перестреляю! --заорал он громко.

В ответ один из степняков занес над головой Едигира

кривую саблю и крикнул:

-- Могу его башку подарить тебе на память. Хочешь?!

-- Если ты мужчина, то выходи один на один. Тогда поглядим, чья шея крепче.

И тут он услышал крик Едигира, не крик, а стон из-за ремня, стянувшего ему горло:

-- Рябой! Поспеши в Кашлык... Пусть готовятся встретить гостей, собирайте нукеров...-- Его голос прервался. Hyp увидел, что один из степняков опустил рукоять сабли ему на голову.

-- Псы! Подлые сарты! Дети шакала! -- закричал он, в бессилии ударяя кулаками по стволу смолистой сосны.-- Я с вами еще повстречаюсь! Вы еще своей кровью умоетесь!

В ответ раздался громкий смех и свист пущенной наудачу стрелы. После этого они двинулись по тропе, увозя с собой Едигира.

Рябой Hyp кинулся обратно к завалу, чтоб увести оттуда своих нукеров, добраться быстрей до Кашлыка, упредить степняков.

Неожиданно навстречу ему выскочил здоровенный степняк с копьем в руке. Он направил наконечник его в грудь Рябого Нура и прошипел:

-- Сдавайся, пес сибирский, а то умрешь! Hyp, не сводя глаз с острия копья, бросил свой лук на землю. Их взгляды встретились, и тут Рябой Hyp в ужасе округлил глаза, глядя за спину степняка. Тот испуганно глянул назад, и Нуру хватило мгновения, чтоб выдернуть из колчана стрелу и с силой метнуть тому в горло.

Стрела прошла насквозь, пробив гортань. Сарт не успел и вскрикнуть, лишь скосил глаза к носу, где покачивалось оперение от стрелы, и повалился на Нура.

-- Ты же просил бросить,-- проговорил он тихо, опуская убитого на землю и вынув из его рук копье, подобрал лук.

Возле завала вдоль тропы шла сеча, и Рябой Hyp увидел, что степняки одолевают, прижав его воинов к завалу. Их осталось всего несколько человек вместе с раненным в плечо Буреном.

-- Отходим! -- закричал Рябой Hyp, напав на степняков сзади.-- Все к реке и на ту сторону кто как может.

-- А где Едигир? -- спросил, тяжело переводя дух, Бурен.

-- У них,-- отмахнулся болезненно менбаша,-- я не смог освободить его. Но мы сможем помочь ему, если останемся живы. Уходим.

...Кучум, не принимавший участия в схватке после того как длинная сибирская стрела пробила ему щит, впившись в левую руку, услышал, что стихли крики у лесного завала, не звенят сабли. Он пошел к тропе, ведя Тая на поводу. Навстречу к нему спешил юзбаша.

-- Мой хан, они бежали... Преследовать ли их в лесу?

-- Разобрать завал и быстрее к реке. Пожар совсем рядом. Торопитесь.

ХОЛОД ГЛУБОКОЙ ВОДЫ

Старый рыбак Назис терпеливо сидел в долбленке над осетровой ямой. Он приплыл сюда ранним утром, но бог реки не хотел сегодня дать ему рыбу. А ведь Назис обещал поделиться с ним печенью осетра, на которого забросил свою снасть. Речной бог в это лето стал совсем скупым и угнал далеко всю рыбу. Или он обижен на старого Назиса?

А разве не Назис притащил по весне тушу павшей от бескормицы клячи и сбросил ее под лед, в угощение речному богу. Что от того, что от дохлой кобылы сильно воняло? Под водой запах не слышен. О том все знают. И речной бог принял угощение, довольно урча утащил кобылу вниз, в самую осетровую яму. Если бы подарок ему не понравился, то выбросил бы его на берег. А то ведь принял...

-- Раз взял мою кобылу, то и мне подари хоть одного осетра,-- сердился старый Назис,-- зачем ты такой жадный? Так нельзя жить. Тебя никто любить не будет. Люди уйдут с реки, найдут другого бога, а ты совсем один останешься. А знаешь, как худо одному? Тебе не то что кобылы, а и голой кости никто не бросит, отощаешь совсем. Вот я собаку кормлю -- она мне зверя гонит. А тебя корми, не корми, не даешь рыбы. Чем я внучат кормить буду? А? Молчишь?! Не ты ли у меня две весны назад последнего младшенького сына забрал?!

При воспоминании об утонувшем во время ледохода сыне у старика задрожал голос и крупные слезы выкатились из мутных, плохо видящих глаз. Дома, в землянке, он не позволял себе такой слабости. Тут же, оставшись один, вволю отводил душу, ругая речного бога, отнявшего у него последнего сына, Двое других много лет назад ушли в набег с ханом и не вернулись. А младший, самый любимый и расторопный, взял в свою землянку их детей. Теперь, уже второй год, они живут с Назисом.

Старик подергал за бечевку, к концу которой был привязан острый стальной крючок с наживкой. Но бечевка подалась легко. Клева не было.