Куда бы ты не шел - ты уже там

У всех у нас один и тот же учитель — реальность.

С ней испокон веков и работают все религиозные институты.

Постижение реальности гласит: преодолевай себя

двадцать четыре часа в сутки.

Старайся и не жалей себя. Одинаково нелегко

собирать толпы детишек в школьный автобус

и ранним морозным утром распевать сутры в буддийском храме.

Одно дело не хуже другого: оба могут наскучить,

обоим присуща волшебная действенность повторений.

Повтор, ритуал и добрые их результаты облечены

множеством форм. Замена фильтров, утирание мокрых носов,

встреча, домашняя приборка, проверка уровня —

и думать не смей, что все это отвлекает тебя

от более серьезных занятий.

Не считай круговерть повседневных забот

лишь кучей проблем, которую надо бы

“отодвинуть” и “позаниматься”, чтобы встать на “путь”, —

она-то и есть наш путь.

Гарри Снайдер. Практика безумия

У костра

В давние времена после заката солнца единственным источником света для человека, кроме переменчивой луны и звездного небосклона, был огонь. Миллионы лет подряд мы, человеческие существа, сидели вкруг костров, неподвижно уставившись на языки пламени и тлеющие угольки, а спинами чувствовали холод и тьму. Быть может, оттуда и пошла формальная медитация.

Огонь — опасный, но при осторожном обращении с ним послушный — служил нам утешением, источником тепла, света, защитой. К концу дня, присаживаясь к костру, мы могли отдохнуть. В теплом мерцающем свете живого огня рассказывались предания и велись беседы о былом, или же люди просто молча сидели, улавливая отражения собственных мыслей в непрестанно меняющих свои очертания языках пламени и мерцании картин волшебного мира. Огонь позволял переносить темноту и давал ощущение покоя и безопасности. Он успокаивал, обнадеживал, исцелял, погружал в раздумья и был абсолютно необходим, чтобы выжить.

Необходимость эта, равно как и каждый удобный случай посидеть в тишине, обусловливалась характером повседневной жизни человека. В нынешнем нашем торопливом мире костер непрактичен. Нечасто дарит он нам роскошь необычного настроения. Стоит щелкнуть выключателем — и внешний свет начинает меркнуть. Мы с легкостью освещаем окружающий мир как угодно ярко и возвращаемся к обыденности своих жизней, заполняя те часы, что проводим на ногах в суете и делании. Жизнь не отпустит нас в настоящее, если мы не останемся в нем преднамеренно. Теперь у нас нет того природою определенного момента, когда приходится бросать все дела, ибо не хватает света… нет момента, изначально неотделимого от самого существования, когда еженощно мы “сбрасывали обороты” и отпускали все дневные заботы. Сейчас нам остались только редкие драгоценные мгновения обретения душевного покоя в свете костра.

Но вместо этого мы проводим вечера перед телевизором в тусклом электрическом свете, действительно тусклом в сравнении с природным. На нас непрерывно сходит лавина звуков и образов, рожденных в посторонних умах; наш ум заполняют однотипные сведения о похождениях, страстях и желаниях посторонних людей. Сидение перед телевизором оставляет нам все меньше времени для встреч с тишиной. Оно поглощает время, пространство, покой, как наркотик погружает нас в бездумно-пассивное существование. “Жвачкой для глаз” назвал его Стив Аллен. Газеты действуют практически так же. Сами по себе они неплохи. Но мы часто по своей воле крадем у себя с их помощью многие драгоценные мгновения, которые могли бы прожить полной жизнью.

Выходит, мы не обязаны поддаваться пагубному очарованию увеселений и необузданных страстей. Мы в состоянии выработать другие привычки, которые вернут нам извечную внутреннюю тягу к теплу, покою, миру в душе. Оставшись, скажем, наедине со своим дыханием, мы будто подсядем к костру. Попристальнее вглядевшись в свое дыхание, мы увидим не меньше, чем в мерцании углей, горячей золы и пламени, где пляшут тени наших мыслей. Вот и стало тепло. И если действительно не захотеть куда-то попасть, а остаться здесь, в этом мгновении, каким бы оно ни было, мы можем легко обнаружить тот древний покой, что лежит за пределами наших мыслей и чувств — в древности люди обретали его, сидя возле костра.

Гармония