Куда бы ты не шел - ты уже там

Нет сомнений, что при таком колоссальном выбросе энергии наружу должны же мы как-то восполнять ее; время от времени это поддерживает и вдохновляет родителей, иначе просто долго не протянуть. Откуда же черпать энергию? Мне приходят на ум лишь два возможных источника: если получаешь внешнюю поддержку — от родителей, других членов семьи, друзей, нянек и т.п. — и, пусть изредка, делаешь то, что тебе по душе, и благодаря

внутренней поддержке, которую можно получить, занимаясь медитацией, когда хоть короткое время можешь провести в тишине, просто существуя, спокойно сидя или занимаясь йогой и тем самым получая столь необходимую подпитку.

Я занимаюсь медитацией рано поутру: это единственное время, когда в доме тишина, никому не требуется мое внимание, и к тому же позже, если не позаниматься, уже не хватит либо сил, либо времени. На мой взгляд, утренние занятия заряжают тебя на весь день: подтверждают и напоминают о том, что по-настоящему важно, готовят почву для осознанного восприятия каждого мгновения предстоящего дня.

Но когда в доме появляются малыши, рискуешь потерять даже эти утренние часы. Нельзя ни во что чрезмерно углубляться, ибо все, что ты намереваешься сделать, даже если тщательно подготовился к этому, может прерваться в любой момент или полностью извратиться. Наши дети очень мало спали. Казалось, что ложатся они слишком поздно, а встают слишком рано, особенно когда сам я занимался медитацией. Они будто чувствовали, что я проснулся и сами просыпались. Временами мне приходилось подниматься в четыре утра, чтобы чуть-чуть посидеть или позаниматься йогой. Порой я был слишком измотан и решал, что сон в любом случае важнее. А подчас я просто садился, брал на колени ребенка и предоставлял ему решать, сколько будет продолжаться ретрит. Детям нравилось пребывать под покровом медитации. Они таращили оттуда свои глазенки и часто надолго затихали, а я прислушивался не к своему только, а к общему нашему дыханию.

Моя чувствительность в такие дни обострялась, я и сейчас считаю, что осознание близости моего тела, моего дыхания с детьми, когда я медитировал с ними на коленях, помогало им ощутить покой и познать чувства умиротворения и открытости. Внутреннее расслабление малышей, которое было гораздо глубже и чище моего, поскольку их разум не тяготили взрослые мысли и тревоги, углубляло мой покой, расслабление и присутствие. Когда мои дети только начинали ходить, я занимался йогой, а они карабкались на меня, сидели верхом, висели на шее. В наших играх на полу мы неожиданно открывали для себя новые позы йоги в слиянии двух тел и выполняли их вместе. Молчаливая, осознанная, почтительная игра тел служила источником глубочайшей радости и веселья для меня — отца — и совместного ощущения нашей тесной взаимосвязи.

Чем старше становились дети, тем сложнее было помнить, что они по-прежнему остаются воплощенными учителями дзэн. Сохранять осознание и непредвзятость, признавать, что срываешься, становилось все сложнее по мере того, как мое прямое влияние на детей уменьшалось. На поверхность всплывали старые записи собственного моего процесса взросления, причем так внезапно и всеобъемлюще, что я просто не понимал происходящего: вся эта чушь по поводу архетипа мужчины, роли в семье, законности и незаконности моего авторитета и его утверждения, ощущения удобства в собственном доме, межличностных отношений людей самых разных возрастов и положений и противоборства их интересов. Ежедневно возникали новые проблемы. Часто они накатывали так, что я ощущал одиночество. Ты видишь, как между вами растет пропасть, признаешь необходимость соблюдения дистанции для нормального психического развития детей, но дистанция, как бы необходима она ни была, причиняет и сильную боль. Иногда я и сам забывал, что значит быть взрослым, и застревал в инфантильном поведении. Дети быстро выпрямляли меня и будили, если мое собственное осознание оказывалось в тот момент не на высоте.

Статус родителя и семейная жизнь таят в себе необъятные возможности для тренировки полноты осознания, но это занятие не для того, кто слаб духом, и не для безнадежных романтиков. Воспитание детей — зеркало, которое заставляет взглянуть на себя. Если ты в состоянии извлечь урок из того, что увидишь, — можешь продолжить собственный свой рост.

Как только придет откровение, что даже самые близкие существа бесконечно далеки друг от друга, может родиться чудо сосуществования: нужно лишь полюбить разделяющую нас пропасть и увидеть другого на фоне небес.

Райнер Мария Рильке. Письма