Куда идут русские?

Так что же двигало Путиным, когда он создавал пресловутую административную вертикаль и выстраивал жесткую — так называемую управляемую — демократию? Многие считают, что такая позиция была полностью продиктована обстоятельствами. Но, наблюдая за развитием ситуации, я понимаю: все идет по определенному плану.

Путин как человек, несомненно, развивается. И не без влияния русских философов начала ХХ века. Об этом свидетельствует хотя бы то, что он перевез на Родину из-за границы прах Ивана Ильина, который 3 октября 2005 года был перезахоронен в Донском монастыре Москвы. Да и цитаты из его произведений Путин использует регулярно.

А мысли Ильина весьма интересны. В конце 1940-х годов, незадолго до смерти, в своих избранных статьях «О грядущей России» он предсказывал путь, который должна преодолеть русская государственность. Наша страна, по его мнению, не может сразу перейти от тоталитаризма к демократии. Сначала ей необходимо пережить определенный период под жестким авторитарным руководством. Должны вырасти классы. Нужно, чтобы успела сформироваться новая культура. Созрело самосознание людей. Возникли партии. Только так может появиться демократия — не как слепое копирование Запада, а как выражение особенностей конкретного народа.

Путин, судя по всему, вдохновившись этими идеями, отстроил соответствующую систему. И она приняла форму управляемой, то есть весьма ограниченной демократии. Но видимо, ВВП и сам не представлял, что темпы развития будут более высокими. При современных средствах связи и массовой информации человек созревает быстрее. Острая необходимость перемен возникла еще зимой 2010 года. А люди, которым Путин доверил выполнение важнейших задач, похоже, Ильина не читали и оказались недостаточно дальновидны. Однако декабрь 2011-го все расставил по местам. Выдвижение среднего класса на передовые рубежи стало очевидным.

Как реагирует на изменения Путин?

Понять эволюцию в его взглядах помогают опубликованные в преддверии выборов программные статьи. В первой из них тогда еще премьер-министр проанализировал происходящие внутри страны социальные процессы. И если раньше Владимира Путина ассоциировали с административной вертикалью и бюджетниками, то теперь он стал стучаться к предпринимателям — людям самодостаточным и самодеятельным. Предложил сотрудничество новому среднему классу.

Некоторые считают, что поспешные меры по демократизации вызваны страхом перед акциями протеста. Но думаю, Путин не настолько пуглив. Почувствовав изменения в народном сознании, он моментально среагировал через Дмитрия Медведева, который внес предложения о выборности губернаторов, возвращении одномандатных округов, снижении порога для прохождения партий в Госдуму и т. д. И процесс пошел. Можно двигать его чуть быстрее или медленнее, но остановить уже не получится.

Вторая статья Владимира Путина была посвящена национальному вопросу. Записные либералы тут же подняли шум: он хочет национализма, вражды между народами! С другой стороны, записные националисты тоже не рады: он так и не решил ни одну проблему русских!

Не правы ни те, ни другие. Во-первых, почему кандидат в президенты такой страны, как Россия, должен впадать в ту или другую крайность? Это и тактически неверно, и стратегически. Во-вторых, эволюция его взглядов не завершена. Но то, что он поставил национальный вопрос, уже дорогого стоит.

В начале 2000-х, когда я начал вести в газете рубрику «Русский вопрос», слово «русский» воспринималось как опасное. Президент Медведев только после Манежной площади публично признал право русского народа на политическое существование. И я согласен с Дмитрием Рогозиным, написавшим в своей статье «Русский ответ Владимиру Путину» о том, что тот «первым из отечественных государственных деятелей объявил русский народ и русскую культуру «стержнем, скрепляющей тканью уникальной полиэтнической российской цивилизации».

На самом деле, это очень большой прогресс.

Что поможет обновить экономику?

Об этом шла речь в третьей статье. Рассказывая о перспективных точечных проектах и едином экономическом пространстве с белорусами и казахами, Путин также говорил о намерениях выделить отдельные секторы экономики, в которых Россия может составить конкуренцию на мировом рынке. Помимо атомной промышленности и космоса кандидатами на эту роль, по его мнению, являются высокотехнологичная химия, фармацевтика, композитные и неметаллические материалы, нанотехнологии, авиационная промышленность, информационно-коммуникационные технологии.

При этом, я считаю, российский лидер фактически предлагает заново провести индустриализацию — подобно той, что осуществил Сталин, но на новой технологической основе. В тридцатые годы ее произвели за счет беспощадного ограбления крестьянства: людей сгоняли в колхозы, на вырученные от экспорта зерна деньги закупали на Западе станки, строили заводы.