Куда идут русские?

Неоднократно приходилось обращаться с предложением поучаствовать в обсуждении проблем к журналистам и писателя, людям, которые в силу своего развития способны внести вклад в процесс возрождения страны. Однако оказалось, что почти вся наша интеллигенция — за редким исключением — равнодушна. Люди, претендующие на звание интеллектуальной и духовной элиты общества, заняты исключительно собственными проблемами. И слышать ничего не хотят о таких вещах, как становление народного самосознания или поиск национальной идеи.

Раз за разом наталкиваясь на эту стену, я и начал задумываться о роли интеллигенции в нашей сегодняшней жизни. А также о тех переменах, которые с ней произошли.

Что всегда отличало русскую интеллигенцию?

Интеллигентом нередко называют любого представителя профессии, связанной с умственным трудом. Однако этот признак является явно недостаточным. Не случайно ведь говорят, что в других странах вообще нет такого понятия. Главной же особенностью русской интеллигенции я бы назвал повышенную совестливость при чувствительном болевом пороге, что позволяет обостренно чувствовать любую несправедливость и глубоко переживать страдания народа.

Еще одной неотъемлемой ее чертой всегда являлись внутренняя независимость и свобода мысли, которые при всем старании официальной идеологии и репрессивного аппарата — в царской ли России или при коммунистах — не укладывались в прокрустово ложе тех или иных догм.

Как считают некоторые исследователи, именно эта интеллектуальная свобода в сочетании с европейским образованием и породила на рубеже XVIII — XIX веков феномен, который мы рассматриваем. Впервые интеллигенция громко заявила о себе в декабре 1825 года: восстание декабристов, которые пошли против собственных сословных интересов, не имеет аналогов в мировой истории.

Справедливости ради надо заметить, что интеллигенты в России выходили не только из среды потомственных дворян. Достаточно вспомнить тех же разночинцев, которые размышляли о судьбах русского народа, пытались ему помочь и готовы были стоять за него до конца (сейчас мы не обсуждаем методы, к которым в итоге пришли отдельные представители этой группы.)

Входили в число интеллигентов и люди, описанные в чеховском «Вишневом саде». Однако эти беспомощные обыватели из числа вчерашних бар способны были лишь строить призрачные иллюзии, исходя из маниловских образов. И именно такая бесхребетная интеллигенция отдала Россию на растерзание большевикам, ничего не сумев противопоставить идеологии и натиску революционеров. (Наверное, ее-то и имел в виду Ленин, который в одном из писем заявил, что «интеллигенция не мозг нации, а ее г…».)

Какие испытания принесла интеллигенции Октябрьская революция?

Тем русским интеллигентам, кто все же был способен к борьбе и нашел себя на стороне белых, победители не оставили выбора, кроме как бежать за границу или пойти на плаху. А наиболее известных и авторитетных людей, расправа над которыми могла вызвать нежелательный резонанс в мире, большевики попросту посадили на два парохода и отправили за кордон.

При этом оставшаяся интеллигенция первой испытала на себе все прелести репрессий и красного террора. Именно в ней — в той самой прослойке, выделяющейся наряду с главенствующими классами рабочих и крестьян, — большевики видели пятую колонну, склонную к саботажу любых начинаний новой власти. А поскольку обойтись без ее помощи они на первых порах не могли, то вместе с кнутом вынуждены были использовать и пряник.

Те, кто изо всех сил готов был доказывать собственную преданность Советам, могли рассчитывать на некоторую благосклонность и имели возможность избежать голодной смерти. Все остальные интеллигенты влачили жалкое существование.

Но очень скоро вместо разрушенной «старой гвардии» образовалась так называемая советская интеллигенция. На новом историческом повороте выдвинулись вперед образованцы, как назвал их Солженицын, — люди, готовые верой и правдой служить власти, при которой они смогли выучиться и получить все, что имели. Однако они уже были лишены качеств, присущих их дореволюционным предшественникам. И зачастую из их среды на первые позиции вместо самых достойных выдвигались наиболее наглые и беспринципные посредственности, готовые идти по головам настоящих талантов. Вспомнить хотя бы травлю академика Вавилова, развернутую Лысенко, — чем не история Моцарта и Сальери.

Тем временем тысячи других образованцев просто просиживали штаны в различных НИИ, академиях, институтах, обществах и союзах, прекрасно описанных у Булгакова на примере МАССОЛИТа. Неудивительно, что со временем эта псевдоинтеллигенция начала деградировать. И очень скоро действительно стала подходить под определение «гнилая».

Что случилось с ней после очередного переворота?