Куда кого посеяла жизнь

«Ну ладно, давайте оставим этот неприятный для вас разговор, мы к нему еще вернемся, попозже. А пока расскажите о себе, о своей семье, родственниках здесь, в Черновцах и в других местах. Есть ли у вас друзья-подруги, находитесь ли вы с кем-то (или были) в близких отношениях, особенно с лицами мужского пола, расскажите и о прочих мелочах, поделиться которыми со мной – посчитаете нужным». Они беседовали долго, при этом вопросы задавал хозяин, Моника – только отвечала.

Когда на улице совсем стемнело, Отто встал: « Я, благодарю вас, Моника, за вашу откровенность при ответах на мои, возможно не всегда корректные вопросы, и, знаете, я абсолютно уверен, что мы еще не только встретимся снова, но и начнем помогать друг другу в различных делах. А инцидент с вашим преподавателем, давайте вычеркнем из вашей памяти. Я абсолютно уверен, что тот молодой человек перестанет вас преследовать. Можете быть спокойны. И, если вы будете не против, то – я вас скоро навещу, опять. Не пугайтесь, я не буду навязчивым, как фон Бах, а буду выбирать место и время нашей встречи так, чтобы вас излишне не напрягать.

Монике ничего не оставалось, как поблагодарить его за оказанное внимание и понимание. Она добавила, что всегда будет рада их встрече. И это была правда. Уверенность, тактичность и общечеловеческое обаяние Отто, – привлекало к себе, вовсе не как мужчину к женщине. Здесь было что-то другое, большое и серьезное, неизвестное ей, но явно стоящее за все этим, и ей, вопреки здравому смыслу, хотелось с ним встретиться и как можно скорей.

В лицее занятия шли нормально, отношения с преподавателем немецкого языка, как-то незаметно наладились. Фон Бах даже начал выделять Монику, как пример для других студентов, её коллеги – студентки, не знали, что и думать, считая, что Моника сдалась и потому теперь у неё все хорошо. Никаких объяснений с её «притеснителем» у неё не было, все вроде бы стало на свои места само собой. Моника чувствовала здесь какое-то влияние Отто, но что там и как было, – её уже не волновало. Хорошо – и – слава Богу.

В один из вечеров, возвращаясь с занятий, Моника попала под сильный ливень. Ей пришлось бежать к трамвайной остановке, чтобы спрятаться и переждать, пока дождь если не перестанет, то хотя бы стихнет. Она не успела добежать метров двадцать, как рядом прозвучал автомобильный сигнал. У подъехавшей машины раскрылась правая дверца, сидевший за рулем мужчина энергично махал рукой, приглашая скорее сесть в салон. Она увидела за рулем Отто, и с радостью села в машину. С радостью, в первую очередь потому, что укрылась от дождя, да и сама встреча с ним, её приятно удивила. «Вы не очень спешите? – спросил Отто. «Нет не спешу – ответила Моника, – дома все равно никого нет, отец уехал по делам в Вену, а мама на работе». «А где работает ваша мама? – уточнил Отто. « В дежурной вечерней аптеке» – ответила Моника.

«Ну, тогда, если вы не будете против, мы снова заедем ко мне, погреемся горячим кофе» – сказал Отто- и машина тронулась с места. Когда подъехали к знакомому уже Монике дому, дождь перестал, но на улице стало совсем темно. Вошли в гостиную. Отто опять усадил её в кресло, дал красивый теплый плед укрыть ноги, а сам пошел готовить кофе. Когда он все приготовил, налил в чашки кофе – то спросил Монику: «Вы не возражаете, если я налью нам по рюмочке хорошего коньяка?». Моника промолчала. Отто принес бутылку коньяка и рюмки, наполнил их, потом поднял свою рюмку, жестом пригласил её сделать то же, и, глядя ей в лицо, спросил, по-русски: «Так, когда у вас заканчивается курс обучения в лицее?». Моника, без всяких колебаний, по-русски же, сразу ответила: «В конце марта – начнется практика, а потом – государственные экзамены». «И у вас уже есть определенное место для прохождения производственной практики или еще не было предложений по этому вопросу?» – спросил Отто, уже по- румынски. «Пока предложений никаких не было, наверное, скоро скажут» – так же по-румынски ответила Моника. Отто удивленно поднял брови: «Неплохо, очень даже неплохо, но давайте все же немного согреемся, этим благородным напитком. Прошу, как говорят русские, – до дна, иначе вы действительно простудитесь».