Куда приводят грехи

А потом я резко проснулся, мокрый от пота, с бешено колотящимся сердцем и пылающей кожей. Несколько минут я еще ощущал ментальную боль от ожогов. Пытался отдышаться. Мой голос сорван, словно я кричал, долго и отчаянно.

Хрипло зарычал от пронзающих тело спазмов, острых, словно тысячи острых игл, одновременно впивающихся в одеревеневшие мышцы. Я пытался убедить себя, что мои ощущения нереальны. Галлюцинация. Сон. Всего лишь чертов сон.

И в какой-то момент мне это удалось. Тени на потолке больше не таили в себе никакой угрозы. Тепло женского тела рядом со мной усиливало ощущение реальности. Аромат жасмина смешивался с другим специфическим трудноулавливаемым запахом. Он усиливался, становился гуще, плотнее. Все сложнее было вдыхать его опустевшими лёгкими, горло перехватило стальной петлей, в мыслях плыл туман. Это стояние напоминало… Знакомые симптомы токсического отравления, поразившие органы чувств и дыхания, подобно сильнейшему наркотику. Я был уверен, что это метан…

С усилием заставил себя повернуть голову и замер в неверии. Распахнутые немигающие разноцветные глаза Вероники смотрели прямо на меня. С животным ужасом, отчаянием, болью и отрешенностью. Тонкие запястья, перетянутые веревкой, привязаны к изголовью, рот заклеен широкой полоской скотча, по щекам ручьями лились слезы, хрупкое тело содрогалось от шока. Неподвижная, парализованная страхом с застывшим остекленевшим взглядом, обречённо прикованным к моему лицу.

Концентрация бытового газа в воздухе нарастала, перекрывая нежный аромат цветов. Я протянул руку, собираясь содрать скотч с нежных губ, но Ника резко дернулась и в ужасе замычала в кляп, пытаясь отодвинуться настолько, насколько позволяла веревка. Кто это сделал? Я? Почему она смотрит на меня, как на монстра из преисподней? Что происходит? Вопросы рождались в отравленном сознании и тут же гасли в облаке ядовитых паров метана. Всё происходящее казалось очередным кошмаром, но с новой недостающей седьмой сюжетной линией.

Опустив взгляд, я перестал дышать, увидев зажатую в своей ладони зажигалку, именно ту, что мы не смогли найти в машине… Несколько раз моргнул, силясь вернуть контроль над телом и разумом, но ни черта не вышло. Отравляющие пары метана проникли в голову, стирая мысли, накрывая сознание дьявольским покрывалом и выпуская того, кто всегда был внутри и ждал своего часа.

Ошеломленный и раздавленный, я словно в замедленной съёмке наблюдал, как неумолимо поднималась моя рука с зажатой в кулаке зажигалкой. Я обреченно смотрел на оцепеневшую от ужаса Веронику, сам подыхая от рвущей меня на части боли: острой и всепоглощающей, не похожей ни на что, испытанное мной ранее. Ни один кошмар, ни одна смерть не могли сравниться с тем раздирающим чувством, что я испытывал сейчас, когда нажимал большим пальцем на кнопку поджига.

Пламя вспыхнуло мгновенно, отразившись огненным смерчем в изумрудно-голубых глазах, неистово сверкнуло в глубине темных зрачков. Огонь распространялся мгновенно, жадно поглощая все на своём пути и превращая спальню в огромный, пылающий факел. Невыносимый жар, черный дым, тлеющий пепел и тьма, наполненная рыжими всполохами, обступающая со всех сторон. Ад раскрыл свои объятия. Он слишком долго ждал …

Я держал в объятиях неподвижную Веронику Божич, когда ее сердце сделало последний удар. С моих губ сорвался глухой отчаянный стон, тоже последний…

Она уходит первой.

Всегда.

А я следую за ней…

* * *

– Вы знаете, как выглядит Дьявол, Валери?

– Я смотрю на него….

Эпилог

«Самая изощрённая хитрость дьявола состоит в том, чтобы уверить вас, что он не существует!»

Шарль Бодлер.

Капитан юстиции Фурманов Олег Андреевич несколько раз подряд перечитал полученное от экспертов-криминалистов заключение по факту очередного пожара в квартире Божич Вероники Андреевны. И хотя работа специалистов была проделана быстро и скрупулёзно, следователя Фурманова не оставляло ощущение, что он упустил нечто важное.

Исходя из изложенных в отчете исследований, можно было сделать уверенный вывод, что причиной пожара стало возгорание паров бытового газа. При осмотре места пришествия эксперты установили, что все четыре конфорки газовой плиты на момент пожара были открыты.

Данный факт указывал на умышленные действия одного из двух погибших, которых обнаружили прибывшие пожарные в полностью выгоревшей комнате, где и находился установленный экспертизой очаг возгорания. Положение тел погибших Чернова и Божич указывало на то, что они не пытались спастись, что тоже наталкивало Олега Андреевича на неутешительный вывод. Если бы Фурманов не разговаривал накануне с обоими, то мог бы списать случившееся на психическую нестабильность оных.