Куда скачет петушиная лошадь

— Орта нельзя убить, — засмеялся орт. — Что за чушь. Это я изобразил эффектную позу на рыбном пироге, чтобы привлечь внимание. Слушай, пра-пра-правнучка, у меня мало времени, твои сны обычно короткие. Ты идёшь в Пустоту — не суйся в неё, это не надо. Никакого героизма, никаких сражений. Посмотришь — и назад. Бой будет не там. Бой будет внутри людей. И мальчишкам скажи… а то молодые, глупые, сунутся в Смерть и тебя потащат… а мне тебя жалко. У меня окромя тебя потомков и не осталось. Все геройствовали — то на одной войне, то на другой… ну и сгинули. Если и ты погибнешь, то получится, что я зря жил на земле, ни росточка не оставил, ни кровиночки…

— Погоди, я не поняла, — заторопилась Даша, видя, что орт медленно тает. — Какой бой будет внутри? У каких людей? Что мне делать?

— Жить… — прошептал орт и растаял окончательно.

А утром Даша опять ничего не помнила — только настроение после пробуждения было препоганым. Она вылезла из-под ели и чуть не наткнулась на Перу, беседовавшего с Вэрсой.

— Но поблизости нет никаких тайных проходов, — развёл руками Вэрса, видимо, отвечая на вопрос. — Никаких, как вы выражаетесь, порталов. Обычные звериные тропы, не очень хорошие.

Всё утро Пера пытал местных жителей — как быстрее попасть на север, где найти тайный проход. Но местные дружно твердили: все дороги здесь обычные, и передвигаются по ним не волшебством, а традиционно, шаг-другой, шаг-другой, нога за ногу.

— Печально, — подытожил Пера. — Эдак неведомый враг к нам быстрее придёт, чем мы к нему.

— А можно полететь, — встрял в разговор полупроснувшийся Мир-суснэ-хум с отпечатавшейся еловой веткой на розовой щеке. — У вас конь, у меня конь.

— Наш конь не очень летучий синоним летабельный, — замялся было Мир, но Тове возразил:

— Ха! Ты меня недооцениваешь, как всегда! Смотри!

Он с месте взлетел и сделал красивую мёртвую петлю, почти вписавшись между двумя березами.

— Круто! — похвалил Пера, а Мир возмутился:

— Так что же ты раньше молчал! Покатай меня немедленно!

— И меня! — запросилась Даша.

— Смотрите, как хорошо будет, — торопливо излагал свой план Мир-суснэ-хум. — Я и девочка летим на Товлынг-луве, Мир и Пера — на вашем коне.

— А я? — спросил Волк.

— М-м-м… — замялся Мир-суснэ-хум. — А тебя, животное, можно за хвост к сбруе привязать.

Волк оскалил зубы, но Даша быстро сказала:

— Нет, лучше повезём Волка по методу лягушки-путешественницы. Он возьмёт в пасть прутик, а за оба конца прутик буду держать Тове и Товлынг. Пожалуй, прутик обломится… Или сделаем большую сумку-гамак, посадим туда Волка, с одной стороны её возьмёт Тове, с другой — Товлынг-лув.

— Тове не выдержит тройную тяжесть, — возразил Товлынг-лув. — Он только сегодня научился летать, мальчика нельзя нагружать чрезмерно, у него растущий организм.

— К тому же меня в гамаке укачает, — сказал Волк. — Но я и по земле от вас не отстану. Мы, волки, очень быстро бегаем.

— Но не так быстро, как летят волшебные кони, — сказал Товлынг. — Ты, волк, сядешь на меня третьим, я выдержу. Но не свались, тебе будет очень неудобно.

— А Лютик? — раздался горестный вопль. — Лютик тоже лететь!

— Но, дружище, ты такой тяжёлый, тебя ни один конь не выдержит, будь он хоть трижды летучий, — уговаривал его Тове.

— А жаль, менквы очень сильны и отличные бойцы, — заметил про себя Пера. — Он бы пригодился. Но тащить по воздуху такое бревно… нет, нереально.

— Лютик лёгкий! — убеждал всех расстроенный менкв. — Лютик пушинка!

Потом понял, что его не возьмут, и ушёл страдать в чащу, чтобы не портить никому настроение.

— Вот ведь дубина, а какая благородная натура, — огорчённо сказал Пера. — И почему менквы не летают, как птицы?

Глава 26. Полёты без рекламы

Даша, конечно, уговаривала себя, что их кавалькада в облаках выглядит изысканно и благородно. Но в глубине души она понимала, что они похожи на персонажей смешного мультика. Впереди летит белая восьмикрылая лошадь с мальчиком, девочкой и Волком, которого слегка тошнит. За ними — пародийного вида белая пятиногая лошадь с двумя мальчиками, а замыкающим — большой котёл. На котле примостился комар-зомби и командует:

— Левее!

— Правее!

— Воздушная яма!

Потому что котёл плохо ориентировался в небе, а комар нормально.

Даша предвкушала, как она полетит высоко-высоко на восьмикрылом коне… но пока полёт ей не нравился. Во-первых, встречный ветер затыкал нос и выжимал слёзы из глаз. И было страшно, что вообще сдует. Во-вторых, она ничего не видела на земле — Товлынг-лув летел на шести крыльях, а седьмое и восьмое изогнул так, чтобы получилось нечто вроде заборчика, окружавшего пассажиров. Через этот перьевой заборчик рассмотреть пейзаж было невозможно. Только иногда в промежутках между перьями мелькал Тове, беспорядочно махавший крыльями и постоянно отстававший. А ещё Дашу немного нервировал Волк, сидевший позади неё. Она понимала, что он не укусит и вообще чучело, но когда сзади щёлкает зубами чучело со стеклянными глазами… бр-р. «Давно уже летим, пора бы и прилететь куда-нибудь», — подумала Даша и вздрогнула от зычного оклика Товлынг-лува: