Куда Уехал Цирк. Дорога-4 (СИ)

-Оба не пра-увы, - вклинился Невс. - Когда-у за своего соседа замуж, таки да-у, а ко-угда за сына вождя пауни, таки пра-уздник. Хоть и скро-умный, всего человек сто-двести...

Марья с девочками рассматривали на экране представленные на выбор выкройки. И маленькие фотки готовых платьев. Переглядывались и морщились. Почти все модели походили на мешки.

- Девочки, что приуныли? – вопрос Ло прозвучал за спиной до того неожиданно, что девочки подпрыгнули.

- Шеф, ты что, решил сам до инфаркта доведешь, сам и вылечишь? – Марья держалась за сердце.

- Да ладно придуряться, - док отмахнулся ничуть не впечатлившись. - Плюньте вы на эти чертежи, а просто возьмите ткань, вот так на угол сложите, а тут по радиусу, на себе булавочками скололи… - Ло быстро рисовал на листе схемку, показывая, где на себе скалывать. - И лишнее подкроили. Эни, рот закрой, гланды у тебя нормального цвета.

- Эм-м-м, - только и выдавила девушка, во все глаза глядя на доктора.

- Вон, Ю даже не моргнула, она знает, что такое оперная школа, и чему там учат.

- Всему, - очень информативно подтвердила Ю.

- Вот! И костюмы делать быстро и из всего до чего руки дотянутся, тоже учат, - оглянулся, потер пухлые ладони и вздохнул.- Как мы арену выкладывать будем, ума не приложу… - И уже в дверях спохватился. - Да! Я ж пришел огласить расписание мероприятий! Сегодня нас пригласили на освещение новой типи, потом возле нее народ будет подарки складывать. Так что оделись красивенько, взяли, что приготовили на подарить и пошли. А завтра будут танцы!

- Ну, уж извини - подвинься, мы ничего дарить не будем! – категорически отрезала Марья.

- Марь, ты чего? – Ло даже завис в дверях.

- Зачем мы тогда подарки готовили?- растерянно моргнула Эни.

- Так старались… - протянула Ю.

- Мы для новобрачных старались! Хотя… Мож, я чего путаю? – засомневалась Марья и позвала по связи. – Сонк, подарки, которые сегодня к новой типи сложат, куда пойдут?

- На отдарки гостям, кто победней. Раздадут их молодожены, чтобы вспоминали гости о свадьбе, - помолчал секунду и попросил:

- Тут называйте меня Рысью.

- Да нам не сложно, только и ты, будь добр, отзывайся на Рысь, - чувствовалось, что Джонатан улыбается.

- Тебя вчера Рысили, Рысили, а ты стоишь как пень с ушами и глазом не моргнешь!

- Прекратить треп! Через десять минут выходим! – приказал Ло и сделал девушкам страшные глаза. По крайней мере, подразумевал страшными. – Ящерки дома, а Невса на сворку!

- За-у-учем?!!

– заорал кошак. - Я лау-герь сторожить оста-у-нусь. Вон ящерок на по-у-водки берите!

- Вот ящерки и посторожат, а ты будешь кино снимать.

- Документа-у-льное?

-Игровое! Прибью заразу…

В индейский лагерь вошли чинно. Дамы шли, положив ладони на согнутые руки мужчин, и придерживали подолы платьев, переживая, чтобы ветер не сорвал с их голов не особо привычные шляпки. Диссонанс в чинность вносил Кианг, неся в свободной руке стул. Крепкий такой стул с высокой спинкой. Он, кажется, привлекал внимания больше, чем все циркачи вместе взятые. Даже Токей Ито, подошедший поздороваться с гостями, сначала покосился на сей предмет мебели. Радушное приветствие хозяина подтвердило в глазах всех присутствующих высокий статус гостей. Хотя на мероприятие пришли только ходоки с Робином и Киангом. Все, кто не захотел, остались, а Сашку и Стаси дед задержал дома в приказном порядке. Возмущенное бурчание Федора Артемьича на тему: кому гулянка, а кому арену выкладывать, подпортило торжественный выход делегации.

Токей Ито препоручил цирковых индейцу в яркой рубахе, и тот проводил гостей к предназначенным для них местам. Робин, осмотревшись, ушел к своей ненаглядной миссис Флоре. Кианг поставил стул, помог Марье усесться, забрал из рук Оле зонт, открыл и вставил так, чтобы тень падала на жену. Второй зонт открылся над Эни и сестренкой Ю, хотя стульев им не досталось. Среди зрителей пронесся вздох. Когда-то нарисованные Маринкой на куполе зонта косящие в разные стороны глаза произвели неожиданно сильное впечатление. Рыжий кошак, хоронясь по всем правилам ниндзюцу, подобрался к стулу и занырнул под юбку Марьи. Повозился, устраиваясь, и высунул наружу морду, верней нос и глаза, уши остались спрятанными в складках подола.