Куда уходит любовь

«В ходе интервью на грандиозном открытие района Кэри, широко разрекламированного строительства участка домов, которое ведет бывший герой войны полковник Люк Кэри, его жена Нора Хайден с привычной для нее прямотой и откровенностью поделилась своим мнением о современных американских домах, их владельцах и тех, кто их строит.»

«Американские строители откровенно презирают владельцев домов и их жен. Будучи совершенно лишенными воображения и творческого подхода, они превращают американский дом в какое-то приглаженное и безвкусное кубическое сооружение, руководствуясь чисто эгоистическими соображениями, которые позволяют им обеспечить себе наибольший доход. Каждый дом, как две капли воды, походит на соседний, и каждая женщина, которая решится переехать для жизни в такой коробке, рано или поздно проклянет себя за это.»

На вопрос, относится ли ее мнение и к району Кэри, как к остальным, она ответила: «Вы можете принимать его, как вам угодно. Говоря только о себе, я не хотела бы даже умереть в таком безвкусном и безликом строении, не говоря уж о том, чтобы жить в нем.»

Мисс Хайден предполагает сегодня вечером вылететь в Нью-Йорк, где ей предстоит обсудить будущую работу с Комитетом по искусству ООН».

Когда я кончил читать, желудок мне сжало спазмой. Я бросил газету на стол.

– Здесь, должно быть, какая-то ошибка. Я заставлю Нору дать опровержение.

– Это ни к чему не приведет, – заметил Джордж Хайден. – Удар уже нанесен.

– Какой удар? – гневно спросил я. – Подавляющее большинство владельцев домов даже не читает эту чепуху.

– Вы не правы, Люк, – тихо возразил Стен Барроу. – Прошлым вечером мы зафиксировали сорок семь соглашений на покупку и девятнадцать возможных. К десяти утра у нас осталось только одиннадцать договоров и три предполагаемых. Я звонил большинству тех, кто отказался, и, хотя они не говорят о конкретной причине, все признают, что читали статью.

– Я подам в суд на эту проклятую газетенку!

– На каком основании? – насмешливо спросил Джордж Хайден. – Они всего лишь процитировали твою жену.

Он был прав. Я опустился на стул и взял сигарету.

– Может быть, если мы изменим название проекта, убрав оттуда мое имя, это поможет.

– Сомневаюсь, Люк. На всей этой истории в целом уже стоит печать смерти.

Не отвечая, я закурил. Все мои мечты развеивались в воздухе, как дымок сигареты.

– Вы должны понять наше положение, Люк, – сказал президент банка. – Мы вложили в ваш проект почти миллион долларов, и должны защищать их. Мы должны потребовать обратно заем.

– Вы дадите мне возможность обратиться куда-нибудь еще?

– Конечно, но я сомневаюсь, что вам удастся найти других вкладчиков. Мы обращались примерно в дюжину других банков в надежде, что они возьмут на себя часть займа, но все они ответили отказом. Мы были единственными, готовыми вложить, скажем, сто тысяч долларов.

Я повернулся к моей теще, которая все время хранила молчание.

– А вы что думаете? Вы же знаете, что за этим кроется. Мы обанкротились, и ваши триста тысяч долларов превратились в прах.

Она спокойно посмотрела на меня.

– Порой очень полезно что-то терять и с самого утра приниматься за дело. Мы могли бы потерять в десять раз больше, пытаясь спастись в безнадежной ситуации.

Я оглядел всех присутствующих.

– Не могу поверить, что все может пойти прахом из-за нескольких случайных замечаний.

Моя теща снова подала голос.

– Возможно, они прошли бы мимо ушей, если их не высказала твоя жена.

Ее точка зрения не подлежала сомнению.

– Не могу не сказать, что вы должны были бы удержать ее от такого поступка, – сказал я.

– Теперь она выступает как твоя жена, а не как моя дочь. Ты отвечаешь за нее.

– Она не ребенок! – рассердился я. – Она знает, что говорит!

– Тем не менее, ты несешь за нее ответственность, – упрямо продолжала настаивать старая леди.

– Но как я мог остановить ее? Запереть ее в комнате и морить голодом?