Куда ведет кризис культуры? Опыт междисциплинарных диалогов

Во-вторых, каждая цивилизация образует собой культурную целостность, что, как отмечает американский ученый, признается всеми, за исключением немцев, которыми цивилизация и культура мыслились всегда по принципу не только различия, но и противоположности. «Немецкие мыслители XIX века провели четкую грань между понятиями „цивилизация“, которое включало в себя технику, технологию и материальные факторы, и „культура“, которое подразумевало ценности, идеалы и высшие интеллектуальные, художественные и моральные качества общества. Это разделение до сих пор принято в Германии, но больше нигде»[173]

. Хантингтон, естественно, забыл о России, в которой подобное разделение также признавалось основополагающим для ее исторического самоопределения, чего нам бы забывать не следовало. Сам же он особо подчеркивает именно тождество цивилизации и культуры, ставя на первое место в этом тождестве, как выше отмечалось, религию.

Это широко распространенный подход, обусловливающий, в свою очередь, достаточно распространенную типологию цивилизаций. Так, говорят о христианской (западной и восточно-православной), мусульманской, буддийской, индуистской цивилизациях. Именно эти пять цивилизаций Тойнби отнес к последнему — третьему — поколению цивилизаций, дожившему до нашего времени. Тойнби предвидит в будущем возможность столкновения между ними[174]

, например, в ядерной войне (эту его мысль и подхватил Хантингтон), что грозит человечеству гибелью. Оправдается это предвидение или нет, границы между цивилизациями представляются ему неустранимыми.

Какое место в этом раскладе занимает Россия? Тойнби отнес ее к «восточно-православной цивилизации», берущей начало в Византии. Однако существование России в качестве особой цивилизации, как я уже говорил, можно поставить и под сомнение, если понимать под цивилизацией не просто культуру, а определенное общественно-экономическое и политическое состояние. Православие, несомненно, находится в истоке русской духовности и культуры, но вряд ли этого достаточно для существования особой цивилизации. Не считать же православной цивилизацией самодержавие и тоталитаризм, хотя попытки сблизить то и другое с православием предпринимаются время от времени. Тот же Тойнби считал православную Византию родиной тоталитаризма, от которой его унаследовала Россия: тоталитаризм, согласно Тойнби, — «византийское наследие России»[175]

. Но для большинства зарубежных и отечественных авторов самодержавие и тоталитаризм — признак все же не цивилизации, а неизжитого варварства, свидетельство исторической отсталости страны, ее недостаточной цивилизованности.

Приравнивание цивилизации к религии не всегда оправдано и прежде всего по отношению к самому Западу. Да, христианство есть религия Запада по преимуществу, но ведь не только оно создало западную цивилизацию. Другим ее истоком стала греко-римская античность, откуда, собственно, и заимствовано понятие «цивилизация». Если средневековую Европу с ее властью католической церкви над земными правителями еще и можно считать христианской цивилизацией, то как быть с современным Западом, пережившим этап секуляризации? Разве он отличается от других цивилизаций только своей верой?

Возникшая на Западе цивилизация дает основание для другой типологии — для ее разделения на традиционную и современную, доиндустриальную (аграрную), индустриальную и постиндустриальную цивилизации. Со стороны Востока цивилизация действительно выглядит как некоторое множество (идея такого множества родилась на Западе, но в результате открытия им Востока), со стороны же Запада она предстает как сменяющиеся во времени ступени единого поступательного движения. Восток и Запад дают для исторической типологии как бы разные точки отсчета. В глазах Запада, в силу самой его природы, мировая история — не просто пространство, заполненное разными цивилизациями, но движение человечества в сторону его все большей интеграции. С момента своего появления на свет Запад мыслил себя заключительной фазой этого движения, и нельзя отрицать определенную правомерность такого взгляда. По этой логике, Запад — не просто одна из многих, а универсальная цивилизация, способная распространиться по всему свету и включить в себя все его части и регионы. Универсализм в противоположность локализму осознается Западом как его собственная и неотвратимая судьба.