Куда залетают орлы

Большой черный "мерседес" мчался по занесенной снегом дороге, проложенной вдоль озера. "Дворники" едва справлялись с густыми хлопьями, которые плотно ложились на лобовое стекло. Это была очень дорогая и комфортабельная машина, но ни сидевший рядом с водителем Шэффер, ни Смит на заднем сиденье не ощущали ни малейшего удобства - ни физического, ни морального. Если говорить о моральной стороне дела, то перед ними маячила мрачная перспектива: операция обречена на провал, не успев начаться. О физической и говорить нечего: того и другого стиснули с обеих сторон : Шэффера - водитель и охранник, Смита - тоже охранник и сам полковник Вайснер; к тому же у них сильно ныли ребра - парни при "шмайсерах", уперев стволы в бок пленникам, дали им как следует прочувствовать свою боевую мощь.

Насколько Смит мог судить, они находились где-то на полдороге от деревни до казарм. Еще полминуты - и они въедут в ворота лагеря. Всего полминуты. И ни секунды больше.

- Остановите машину! - холодным, властным тоном с ноткой угрозы произнес Смит. - Немедленно, слышите? Мне нужно подумать.

Полковник Вайснер с изумлением уставился на него. Смит даже не обернулся в его сторону. Казалось, он едва сдерживает гнев - гнев человека, чьи приказы всегда выполняются беспрекословно, отнюдь не жертвы, покорно идущей на смерть. Вайснер поколебался, но все же отдал приказ притормозить.

- Ну и болван же вы! Круглый идиот! - гневный голос Смита звучал тихо и зловеще, так тихо, что только полковник мог услышать его. - Вы почти наверняка все испортили, и, если это так, клянусь Богом, утром вы лишитесь погон!

"Мерседес" скатил на обочину и остановился. Передняя машина исчезла в темноте. Вайснер резко, но с едва заметной дрожью в голосе, спросил:

- Какого черта, что вы болтаете?

- Вам, конечно, известно об американском генерале Карнаби? - Смит приблизил сощуренные глаза к лицу Вайснера. Ну? - он словно выплевывал слова в лицо полковнику.

- Вчера вечером я обедал в Шлосс Адлере. Я... Смит ответил взглядом, полным недоверия.

- Полковник Пауль Крамер, начальник штаба Канариса, вам рассказал? Вайснер молча кивнул. ,

- А теперь это разнеслось по всем углам. С ума сойти можно. Боже, теперь точно покатятся головы, -он потер ладонью глаза, бессильным жестом уронил руку, невидящим взглядом посмотрел вперед и, качнув головой, медленно выговорил:

- Сам я не могу принять решение, - он достал из кармана удостоверение и протянул Вайснеру, который изучил его в тусклом свете фонарика. - Немедленно в казармы! Мне нужно срочно связаться с Берлином. Мой дядя даст инструкции.

- Ваш дядя? - Вайснер с усилием оторвался от документа, голос его дрожал, как и луч фонарика, который он держал в руке. - Генрих Гиммлер?

- А кто же вы думали, - рявкнул Смит. - Микки Маус? - Он понизил голос до шепота. - Искренне желаю вам никогда не иметь счастья встретиться с ним, полковник Вайснер.

Смит дал Вайснеру возможность немножко оправиться от неожиданности и прийти в себя, потом наклонился вперед и довольно чувствительно ткнул в бок водителя.

- В казармы, живо!

Автомобиль рывком взял с места. Шоферу было достаточно того, что он успел услышать из уст племянника страшного Генриха Гиммлера, шефа гестапо. Смит повернулся к охраннику, сидевшему сбоку.

- Прекрати пихать меня в бок этой дурацкой штукой! - он со злостью оттолкнул от себя ствол автомата.

Охранник, который тоже слыхал про Гиммлера, кротко прибрал свой "шмайсер". В следующую секунду он согнулся от дикой боли, получив удар в живот прикладом своего же автомата, а еще через секунду полковник Вайснер прилип к стеклу "мерседеса", ствол того же "шмайсера" уперся ему в правое ухо.

- Если ваши люди шевельнутся, убью на месте.

- 0'кей, - раздался с переднего сиденья голос Шэффера. Их пушки у меня.

- Останавливай, - скомандовал Смит.

Машина затормозила. Через лобовое стекло видны были огни пропускного пункта казарм. До них было метров двести. Смит подтолкнул Вайснера автоматом.

- На выход!

Несмотря на душившую его ярость, Вайснер понял, что ему придется послушаться приказа. Он вышел из машины.

- Три шага вперед, - скомандовал Смит. - Лицом в снег. Руки за голову. Шэффер, держи их на прицеле.

Через двадцать секунд Шэффер сидел за баранкой "мерседеса". Три человека лежали лицом вниз в снегу, четвертый все еще корчился от удара на обочине.

- Неплохо исполнено, молодой Гиммлер, - одобрительно сказал Шэффер.

- Редко так везет, - трезво оценил положение дел Смит. Поосторожнее возле казарм, как бы часовые чего не заподозрили.

Со скоростью двадцать миль в час они миновали главные ворота и, как им показалось, все сошло благополучно. Еще бы, на радиаторе автомобиля развевался треугольный флажок - личный штандарт коменданта лагеря, и, ясное дело, никому бы не пришло в голову следить за передвижениями полковника Вайснера.