Кудель кровавого льна

— Его слова не лишены смысла, опасения небеспочвенные, а требования вполне рациональные. Не знаю, что он задумал, но я хочу ему помочь. А ещё я хочу… Предложить ему кое-что.

— Так. И что же?

— Если он отныне лишён своей должности, может быть, он согласится… Сопровождать меня в Трикрестии. Стать моим… Советником. Или кто там сопровождает эмиссаров на чужбине? В общем, стать одновременно и моим попутчиком, и гидом, и советчиком, и помощником в людских землях. А, как думаешь? Он согласится работать за… Бесплатно? У меня и заплатить ему даже нечем.

— Не узнаем наверняка, пока сами у него не спросим. Но, малость зная Кхыша, могу предположить, что он «почтёт за честь сопровождать госпожу Шай’Зу»!

* * *

Когда Иезекииль возвратился на корабль с новой линзой и с горем пополам починил прожектор, капитан Сьялтис окончательно разжаловал его и приказал отчаливать. Торговый караван из Содружества уже выходил в открытое море, но при помощи новой судовой чародейки «Чёрный олеандр» живо нагнал последний крейсер и пристал к его кильватерному следу. И вновь капитан Сьялтис стал арьергардом маленькой флотилии.

Доппельгенгер трудился в поте лица: Сьялтис нещадно трепал демона, будто специально хотел помучить его за прошлый особо эмоциональный диалог. Липовая скинсиса с большим трудом следила за многочисленными парусами пароходофрегата и к закату валилась с ног от усталости. Элизабет и Аврора, гуляя по верхней палубе, зорко следили за порождением Бездны и втихомолку посмеивались над ним. Форсунка уже несколько часов отсутствовала, бороздя бескрайние воды Кораллового моря, а Иезекииль в пустой плотницкой предавался непринуждённой беседе с Козочкой, пока плотник и маляр продолжали латать корабль.

* * *

— Почту за честь сопровождать госпожу Шай’Зу на её тернистом пути карьеры эмиссара, — северянин кротко поклонился дриаде и пятернёй зачесал распущенные волосы назад. — Предлагаю обозвать свою неофициальную должность «советником эмиссара Содружества». Уверен, мы с вами сработаемся. Человеческая природа вам чужда, но с моей помощью вы преодолеете неясности и распутаете все узелки в людских душах.

— Спасибо. Спасибо, Иезекииль, — поблагодарила бывшего квартирмейстера Шай’Зу.

— О, в общении со мной вы впервые назвали меня по имени, я весьма польщён, — снисходительно улыбнулся советник эмиссара Содружества.

— Считай это первой ступенью на пути к моему полному доверию. И довольно излишней куртуазности, я не маленькая принцесса, а ты не благородный рыцарь, потому обращайся ко мне на «ты» и прекрати кланяться.

— Это элементарные правила этикета, которые должен знать любой мужчина, Шай’Зу. Но, раз тебя это напрягает, я упрощу свою манеру поведения.

— Вот и отлично. Так… Что насчёт доппельгенгера? С каждой минутой, проведённой с ним в такой близости, порождает в моей душе шквалы ненависти! Я ведь терплю, Иезекииль, но моя терпимость сильно уступает жажде расквитаться с тварью за убитую девочку-чародейку. Когда мы уже начнём действовать? Когда демон сам нападёт со своими союзниками? Ты что, не понимаешь, что он может быть наводчиком?

— Прекрасно понимаю. Но он не моя забота, он забота Элизабет. Не считаю нужным совать нос в чужие дела, особенно когда моё вмешательство может серьёзно навредить. Элизабет сказала, чтобы ни я, ни Форсунка, ни тем более ты не вмешивались в этот конфликт. Она хочет поймать доппельгенгера и допросить его, я уверен, с её навыками и умениями ей ничего не стоит это сделать. Хотя я склонен думать, что демон недолго тут планирует задерживаться. Когда он вдоволь насмотрится на эльфийку, он по-тихому улизнёт…

— Ну уж нет! — ударила кулаком по верстаку дриада, и её конопатое лицо перекосилось от гнева. — Только через мой труп! Я задушу эту демоническую гадину собственными руками!

— Не горячись, Шай’Зу.

— Я Виолетта! Это моё настоящее имя, если ты до сих пор не знал. Виолетта Морэй, дочь Элиан Морэй.

— А я Иезекииль Кхыш по прозвищу Убейволк из древнего и почитаемого Дома Снежной Вьялицы.

Быстро угомонившаяся дриада снова легла на брюхо и промолвила уже более спокойно:

— Говорящее прозвище.

— Прозвище для того и даётся, чтобы одним ёмким словом охарактеризовать его носителя с правильной стороны. Знаешь, мы с тобой в какой-то степени похожи. Догадываешься, чем?

— Даже не представляю, — возвела очи горе рыжеволосая лучница и придвинулась к Кхышу поближе. — Чем же?

— В нас обоих есть нечто… Звериное. Разница лишь в том, что в тебе это нечто выражается визуально и постоянно, а в моём внутренне и периодически. Взгляни на мой перстень, который так тебя интересует в последнее время, — Иезекииль присел перед лежащей дриадой и протянул ей правую руку, изуродованную заросшимися рубцами. На указательном пальце жадно блеснул кровавый рубин, заключённый в золото. — Семейная реликвия моего Дома, древняя вещица, древнее любого ныне живущего эльфа. Выглядит, конечно, красиво, но красота эта коварна и обманчива, как и то, что она скрывает.

— И что же она скрывает? — спросила Козочка, с любопытством разглядывая играющий тусклыми бликами гранёный минерал.