Кухня

Гюнтер. Я не договорил.

Плотный. У меня пистолет.

Гюнтер. Но я не договорил.

Плотный. Я угрожаю оружием. Нахожусь в измененном состоянии сознания, мои права нарушены, мною движет врожденная подавленная агрессивность, мой пистолет зарегистрирован. Я – член коллегии адвокатов.

Татьяна Рудольфовна . Мой адвокат.

Плотный. Ее адвокат.

Гюнтер. Я не закончил свою мысль.

Новенький (доброжелательно объясняет Плотному ситуацию). Он (показывает на Гюнтера) рассказывает что-то важное. (Доверительно.) Я, если честно, ничего не понимаю, но я – не показатель.

Плотный. Я не выпущу никого отсюда, пока меня отсюда не выпустят.

Гюнтер . Я никому не позволю никого отсюда выпустить, пока я не скажу то, что я хотел сказать.

Плотный . Как? (

На всякий случай.) Я адвокат.

Татьяна Рудольфовна (Гюнтеру). Ты поднял мост?

Гюнтер . Допустим.

Татьяна Рудольфовна . Мне надо к десяти быть в городе.

Гюнтер . Понимаю.

Татьяна Рудольфовна (Плотному). Цыпа, стреляй, здесь нет заботы о клиенте.

Плотный. Я стреляю!

Гюнтер. Я продолжаю. (Продолжает.) Скажите мне честно. Вот есть я – ваш хозяин и друг. Вот есть болезнь, сжигающая мою душу. (Показывает на Новенького.) Двоим не жить. Кому жить?

Плотный. Мой клиент хочет наружу.

Гюнтер . Твой клиент хочет наружу потому, что твоего клиента ждет в городе любовник.

Татьяна Рудольфовна.

Да, любовник.

Плотный . А вам какое дело?

Гюнтер. Я муж твоего клиента.

Татьяна Рудольфовна. Мой муж.

Плотный . Я не знал. Но это вас не оправдывает. Я требую выпустить меня и эту женщину. Насильственное удержание путем…

Гюнтер . Зачем вам пистолет?

Плотный . Не сбивайте меня. Насильственное удержание…

Гюнтер . Если адвокат забывает, что его оружие – слово, а не пистолет… Если жена не хочет разделить с мужем день его позора… Этот мир болен!

Плотный . Ну, так проповедовать – это не очень сложно. Объясните мне тогда, почему этот мир болен и что можно считать здоровым миром?

Татьяна Рудольфовна . Ярик!

Гюнтер . Здоровье…

Плотный . И, простите, что перебиваю, но сама мысль: «Этот мир болен», слишком, как бы это сказать… не свежа.

Гюнтер . Здоровье, это то, что остается, если не лечить.

Плотный . Если я не буду лечить аппендицит, простите, от меня ничего не останется.

Гюнтер . Значит, здоровье, это мир без вас.

Плотный . Вот как? Ну это вы, уважаемый, хватили. Мир без меня – это фашизм.

Гюнтер . Мир с вами – это тоже фашизм.

Плотный . Почему же это?

Гюнтер . Потому, что вы спокойны.

Плотный . Я спокоен?

Гюнтер . Вы!!! Как и многие, вы считаете, что для того, чтобы быть фашистом, надо предпринимать какие-то действия. А, поскольку вы все бездельники, то вам и кажется, что вы не фашисты.

Плотный . Быстро же вы меня в фашисты записали.

Гюнтер . Не знаю – фашист вы, или нет, но знаю точно, что вы еще ничего не сделали, чтобы им не быть.

Плотный . Нет, вот тут я вас ловлю на явном противоречии…

Татьяна Рудольфовна . Мы вам не мешаем?

Плотный . Танечка, дайте мне убедить господина…

Татьяна Рудольфовна . Так, понеслась…

Повар Г.Ц (Плотному). А, извиняюсь, вы его под прицелом собираетесь убеждать?

Плотный

(испуганно). Упаси Бог! (Опускает пистолет.) Так, вот…

Повар Г.Ц. спрашивает – можно ли сервировать и, получив разрешение, дает знак людям кухни готовить свадебный стол.

Плотный. Меня сбили.

Гюнтер . Вы хотели меня поймать на противоречии.

Плотный . Точно! Следите за моей мыслью. То есть, я хочу сказать, следите за вашей собственной мыслью. (Собирается с мыслями Гюнтера.) Если следовать вашей логике, человек по природе своей – фашист.

Гюнтер . Нельзя исключать такую опасность.

Плотный . Хорошо, очень хорошо. Следовательно, вы тоже фашист?

Гюнтер . Нет, я не фашист.

Плотный . Как так? По вашей же логике, вы – типичный фашист. Или сочувствующий. Ведь вы же – человек.

Гюнтер . Нет, я не человек.

Татьяна Рудольфовна . Он не человек.

Плотный . Ах, простите, вы – сверхчеловек. Проходили, проходили… Только эти игры обычно плохо заканчиваются.