Кукиш с икоркой

Похохатывая, мы в наилучшем настроении съели сооруженные Женькой корявые бутерброды и дождались прибытия наших водителей с машинами. Шоферы Саша и Петя служат в телекомпании со своими личными автомобилями, поэтому в большой степени распоряжаются транспортом по собственному усмотрению и всегда могут свозить группу коллег куда надо. Например, на похороны матери Вадика Рябушкина. Хотя я лично предпочла бы более веселое культурно-массовое мероприятие!

В половине второго мы расселись по машинам. В салоне красной «семерки» уже устроились мои коллеги-журналистки Шурочка и Наташа, на коленках которых лежал ритуальный еловый венок.

– Я лично в катафалке не поеду! – едва взглянув на красные гвоздики в обрамлении темной хвои, заявил чувствительный Женька. – Мужики, садимся в Петькину «Ниву»!

В результате четверо парней плотно забили собой пассажирские места в тесной «Ниве», а мы с девочками втроем вполне удобно разместились в «семерке». По дороге разыгравшиеся мальчики продолжали веселиться и только уже на подъезде к кладбищу вырубили в салоне музыку, перестали высовываться в окошки и приветственно махать ручками.

– Слава богу, угомонились! – сказала по этому поводу Наташа. – Я уже опасалась, что они так и въедут на погост с песнями и ужимками, как бременские музыканты!

– Музыканты уже здесь, – поглядев в окошко, заметила Шурочка.

У открытой могилы сверкала начищенная медь духовых инструментов, чисто выбритые музыканты в мундирах замерли в ожидании команды.

– Интересно, почему банкиршу хоронят с военным оркестром? – удивилась Наташа.

– На своем финансовом фронте она была, как минимум, генералом, – ответила я, высматривая в толпе Вадика.

– Ну что, пойдем соболезновать? – непривычно робким голосом спросил за моей спиной Женька. – Только, чур, давайте держаться все вместе! А то я совсем не знаю, как в такой ситуации себя вести и что говорить!

– Да, я вижу, ты необычно притих, – заметила я.

– Ну ни фига себе! – в голос заорал вдруг «притихший» Женька. – А это как прикажете понимать?! Что она тут делает?!

– Тихо ты! – зашипела на крикуна Наташа.

– Вадька что, спятил? – шепотом удивилась Шурочка.

– А ты что скажешь? – Сердитый Женька обратился ко мне.

Я тоже вскричала:

– Ох, ни фига себе! Она-то что тут делает?!

– Полагаю, вы не о покойнице говорите? – С кривой улыбкой на костлявой физиономии к нам обернулась секретарша Алла.

В строгом черном костюме и коричневой водолазке она была как никогда раньше похожа на темного с подпалинами добермана.

– Мы извиняемся, – пристыженно сказала я. – Нас просто очень удивило присутствие здесь одного человека. Ведь это Людочка Петрова стоит там, рядом с Вадиком? Или я с ума сошла?

– Она самая, Людочка! – с нескрываемым отвращением подтвердила секретарша-доберманша. – А с ума сошел Вадим. По-моему, просто неприлично привечать на похоронах матери девицу, которая и свела Ангелину Митрофановну в гроб!

Шокированные Наташа и Шурочка одинаково захлопали глазами.

– Тише, тише! – молвила я, под предлогом необходимости успокоить взволнованную Аллу увлекая ее в сторонку. – А теперь, когда нас никто не слышит, рассказывайте! Вы обвиняете Людочку Петрову в смерти Ангелины Митрофановны?

– Почему это я должна вам что-то рассказывать? – угрюмо огрызнулась Алла.

– Потому что я – частный сыщик! – напомнила я. – И вам известно, что покойная госпожа Рябушкина наняла меня, чтобы выяснить обстоятельства исчезновения Людочки и найти ее.

– Она сама нашлась, о чем тут еще говорить! – Алла непримиримо мотнула длинным подбородком. Однако по голосу чувствовалось, что поговорить – точнее, посплетничать – она совсем не прочь.

Я про себя усмехнулась и приготовилась внимательно слушать.

Источник информации не обманул моих ожиданий. Мадам банкирша осталась бы довольна своей доверенной секретаршей, Алла по-прежнему была в курсе происходящего в семействе Рябушкиных. Собственно, сейчас все семейство состояло из одного Вадима, но вскоре ожидалось пополнение фамилии: Вадик собирался в ближайшее время исполнить волю матушки и жениться.

– На ком же? – спросила я, предполагая, что знаю ответ.

Рядом с Вадиком у гроба стояла красивая девушка в глухом темном платье. В ее больших голубых глазах блестели слезы, маленький носик покраснел, пухлые губы дрожали.

– Да на Людочке же! – сказала Алла.

– Значит, это она и есть, Людочка Петрова, – задумчиво проговорила я, рассматривая девушку.

Одной рукой она крепко сжимала руку Вадика, а в рукаве другой прятала мобильник, по которому время от времени куда-то звонила.

– Дает распоряжения относительно поминального обеда! – сердито прошипела Алла. – Сняла с убитого горем Вадима груз забот по организации похорон.

– Деловитая и заботливая? – недоверчиво прошептала я.

Уж не знаю, почему, но в искренность Людочкиной скорби мне решительно не верилось.