Кукла Буйного (СИ)

— Я не хочу. Ты… ты… нечестно поступаешь! Обманываешь!

Начинаю тараторить. Пальцы Буйного сжимают мой подбородок. Он заставляет на него посмотреть. Я хочу спрятать глаза, потому что они покраснели. С минуты на минуту появятся слезы. А я не хочу, чтобы он видел меня такой.

— А теперь давай, по сути, разговаривать, — видно, что сдерживается. Хочет наорать или кулаком в стену ударить. А сдерживается, — по порядку все свои обвинения вываливай. И не юли, в игры эти я играть не люблю. Да и хуево это все закончится. По сути вываливай. По порядку.

— У нас с тобой уговор был, — всхлипываю, — что ты ни с кем… Ни с какими там медсестрами или еще кем. Что ты справку делаешь и ни-ни.

Мужчина хмурится. Взглядом прожигает. Снова начинает казаться, что кулаком в стену ударить хочет. Я вижу, как вздувается венка у него на виске. Он злится. Сам же захотел по факту. Вот я и говорю.

— Значит, в измене обвиняешь? — Рявкает мне в лицо. Я в стену от страха вжимаюсь. Но в ответ киваю. Обвиняю!

— Я видела ее, — громко заявляю. Подбородок выше задираю.

— Кого, блядь?!

— Женщину, что к тебе ходит! Когда меня уводили из-за пожара. Она стояла в коридоре. И тот охранник… он сказал, чтобы ты время как-то подбирал. Накладочка вышла…

Сама удивляюсь насколько в себя верю и все это дерзко и громко заявляю.

— ну охраннику допустим говорить больше не будет чем, — зло Буйный кидает, — зубы выбью, чтобы зря во рту не болтались. А баба та, это Ирина.

— Аааа… ну раз Ирина… то тогда никаких вопросов.

Пытаюсь его от себя оттолкнуть, чтобы отойти на безопасное расстояние. Вдохнуть нормально, но Буйный не дает. Снова к стене пригвождает.

— Не нарывайся, кукла. Я отчет давать ни перед кем не привык. И сейчас для тебя исключение делаю. Не язви, и так из последних сил держусь. Считай, что меня заводит то, как ты ревнуешь.

Впиваюсь зубами в нижнюю губу. От его слов почему-то становится очень жарко. Смотрит еще так… как будто взглядом насквозь прожигает. Значит все-таки объяснит кто была та женщина? С замиранием сердца жду его ответа. А внутри уже все трепещет. Если готов объяснять, значит я ему не равнодушна?

Я с замиранием сердца жду ответ Буйного. В висках пульсирует от нервов. Сердце совершенно перестает биться. Сжимается до крупинки, надеется на что-то.

— Это адвокатская девка, — бросает Эмир раздраженно. — Помощница какая-то моего адвоката. Бумаги иногда таскает.

— Помощница? — спрашиваю тихонько. — Всего лишь?

— Всего лишь, — передразнивает мужчина. — И чтобы я этой хуйни не слышал больше, кукла. Пустые обвинения терпеть не могу.

— Но я же её видела.

Шепчу тихонько, а внутри как натянутая струна лопается. Бьет по внутренностям, заново дышать учить. Я едва не пищу от радости.

Он ведь правду говорит, да? Не было у него с ней девушкой той ничего. Так не смотрят мужчины, которые в чём-то виноваты.

А в глазах Эмира пылает сплошная злость. Упрёк за то, что я вообще так подумать могла. И держит меня. Крепко-крепко, не вырваться. А мне и не хочется сейчас.

— Ты мне поэтому мозги ковыряла? — уточняет мужчина, сощурившись. — Устроила игру в молчанку? Со мной так не пойдёт, Злата. Выгребать будешь.

— Телефон сел, — продолжаю настаивать, стыдливо опустив взгляд. — И я спала. Вот.

— Дрыхла, значит? Ну, отдохнула. Теперь уставать будешь.

— Эмир, а ты… Правда с ней ничего не было?

— Бля.

Тянет протяжно, а после накидывается на меня. Сметает меня грубым поцелуем. Впивается. Жестко, сильно. Откровенно наказывает меня за произошедшее.

Рывком притягивает к себе. Набрасывается. Всю свою ярость в поцелуй вкладывает. Я вспыхиваю моментально.

Кожа покрывается огненными мурашками. Они бегают, оставляют ожоги по всему телу. Дыхание рвется, превращается в хриплые стоны.

Буйный прижимает меня сильнее, зажимает со всех сторон. Его ладони оказываются на моей попке, тянут к себе.

Это вызывает волну дрожи внутри. Возбуждение вспыхивает, пульсацией стекает вниз. Сознание медленно заволакивает туманом, только маленький огонек манит на себя.

Ничего у него с той девушкой не было. Настя ошиблась, она ведь не знает всей картины. А Буйный… Буйный, он здесь, со мной. Примчался, когда я всего один вечер его игнорировала.

— Я ради тебя, кукла, единоразовый пропуск использовал, — рычит, подхватывая на руки. — Что ты мне дальше мозги долбишь?

— Скажи, — прошу, хватаясь за его плечи.

— Не было. Довольна? Я блядскую справку делал. Похож я на дебила, чтобы похерить это? Ждал, когда у тебя пути отхода закончатся. И ты подо мной окажешься.

— А потом?

— Потом, кукла, посмотрим.

Я не успеваю осмотреть ничего вокруг. Эмир двигается быстро, вслепую ориентируется в квартире. Толкает дверь из красного дерева, вносит меня в темноту.

Два шага. Я лечу вниз, вскрикнув. Утопаю в мягком матрасе, облегченно выдыхаю. А через секунду меня накрывает тяжестью мужского тела.

Это приятно. Как будто какие-то инстинкты внутри просыпаются. Подсказывают. Я забираюсь под футболку мужчины. Провожу по твердым налитым мышцам.

Ловлю низкое довольное рычание. Эмир перебирается поцелуями на мою шею. Прикусывает чуть, а после своей лаской залечивает.