Кукла для кандидата

– Подожди. – Леди аккуратно, но тщательно, будто размазывая крем, потёрла лоб пальцами. – Ты хочешь сказать… Ну да, там был этот, бывший полковник спецназа, кажется…

– Подполковник.

– Так это что, твой отец? Фамилия из памяти выскочила.

– Лунин.

– Точно. Пётр, кажется. Пётр Лунин?

– Правильно.

Леди откинулась в кресле, сложив руки на животе. Какое-то время молчала.

– Плесни-ка мне тоже минералки… М-да… Пожалуй, я выкурю сигарету. Сегодня первая.

Она сделала несколько затяжек, изящно стряхивая пепел в стильную пепельницу стального цвета. Ника смотрела в окно, которое прикрывали светло-серые жалюзи. Надо сосредоточиться. Что сделано, то сделано, теперь Леди знает о том, что отец – зэка. Можно сказать, политический террорист. Вряд ли её это обрадует. Но… Реальность всегда такова, какова она есть. А не такова, как нам хочется.

– Это, конечно, меняет дело. – Леди взглянула, как показалось Нике, с укоризной. – О таких вещах надо предупреждать. Ведь это очень важное обстоятельство, то, что твой отец сидит, понимаешь?

Ника кивнула. Всё. Сейчас скажет – мы так не договаривались. Дочь политического преступника. Да ещё Эйдус, надо же так совпасть. Полный облом.

– Я подумала… Извините, я подумала… Когда вы предложили мне работу… У меня и так судимость. А тут ещё отец…

– Ты побоялась, что я не захочу иметь с тобой дела? – Теперь в её глазах Ника прочла жалость. – Дорогуша моя! Нет людей, которые не хранили бы скелета в шкафу. Не говоря уже о камнях на душе. Другой вопрос, что с этими камнями делать… Что смотришь? Вот не узнай я об этом, оно ведь против меня могло обернуться, верно?

Нике опять стало душно. И вода закончилась.

– Я вовсе не хотела… я не думала…

– Верю. Тебе – верю, – оборвала Леди. – Будем считать, что инцидент исчерпан. Ты поняла, и больше такого не повторится. Ты должна запомнить, что мы с тобой, в некотором смысле, партнёры. А от партнёров ничего скрывать нельзя. Да, ты однажды оступилась. И история с отцом, конечно, не э-э… не лучшая страница в твоей биографии. Но любое обстоятельство можно повернуть в свою сторону. Если его грамотно использовать. А что касается ошибок… Знаешь, я смотрю на это спокойно. Ошибка, это то же самое, что и испытание. Слабые на нём ломаются, сильные становятся ещё сильнее. Каждый человек должен проходить через подобные испытания. Закаляться, как сталь. Знаешь такую песню?

– Нет.

– И чёрт с ней, с песней. – Она улыбнулась, но блеск в глазах выдавал тревожное возбуждение. – Вот ты мне скажи: за что твой отец хотел убить Эйдуса?

– Не знаю.

– Вот как?

– Ну, он дал показания, что из личной неприязни. И всё.

– Личная неприязнь… А у тебя не возникало мысли, что у отца имелись какие-то существенные, особые причины для убийства Эйдуса?

– Нет, – после паузы ответила Ника. – Я о другом думала. Я думала, может, его подставили?

– То есть, он взял на себя чужую вину?

– Типа того.

– Хм… Вообще-то, настоящая дочь именно так и должна думать – что отец не виноват. Верно?

Ника покосилась на Леди и решила промолчать. Не поймёшь её, когда серьёзно говорит, когда надсмехается.

– Что ж, почему бы и не подстава?.. Так ты не передумала?

– О чём вы?

– О задании.

Ника «зависла» на несколько секунд и ответила вопросом на вопрос:

– А я справлюсь?

– Ты же хочешь разобраться в тех событиях и, возможно, помочь отцу?

– Хочу.

– Вот и отлично. Если человек чего-нибудь по настоящему хочет, он всегда этого добьётся. А пустые мечты – удел слабаков и нытиков.

– А что я конкретно должна делать?

Леди затушила сигарету.

– Ну, в первую очередь, ты должна понравиться самому Эйдусу. Он тебя будет расспрашивать и проверять, но мы тебя подготовим. А главная задача – понравиться Кларе и войти к ней в доверие. Там – видно будет. Ты должна стать моими ушами и глазами. Поняла? Только не переусердствуй. Там дураков нет, включая Клару. Очень хитрая особа. И капризная. Но Эйдус для неё, что собака для кошки. На этом мы и должны сыграть.

– Я что, должна стать шпионкой? Как эта самая, Мата Хари?

– Не шпионкой, а разведчицей. Разницу улавливаешь?

На этот раз Леди явно насмехалась.

– Улавливаю. Это типа Штирлица, что ли?

– Ага, типа. Смотрела?

– Нет. Только анекдоты слышала.

– Ну, у нас с тобой не анекдот. – Леди поджала губы и нахмурилась. – И не кино. И помни – если повезёт, ты сумеешь узнать что-то из того, что может помочь твоему отцу. Фернштейн?

– Я помню.

– Так вот, по поводу Клары. Ты ей должна не просто понравиться, а под кожу к ней залезть. В буквальном смысле.

Леди замолчала и внимательно посмотрела на Нику. И? Что за намёки?

Ника ощутила, как у неё начинают гореть уши.

– Вы это… о массаже?

– Можно и так сказать.

Я, наверное, сейчас как помидор, подумала Ника. Фрейд писал, что покраснение, это сложная реакция, возникающая в результате подавленного сексуального возбуждения и эксгибиционистских желаний в сочетании со страхом кастрации. Во как! Не зря учила на втором курсе. Если старикану верить, так я просто сексуальная маньячка, помешанная на своём клиторе. А на самом деле меня элементарно угораздило родиться рыжей. Кожа у меня такая – чувствительная…