Кукла для кандидата

– Сидеть и не рыпаться, – сказал тип в шапочке, остановившись на углу. – Ну что, Алвина Яновна? Допрыгалась, сука?

В голосе ощущался кавказский акцент. «Леди» повела головой, как собака, почувствовавшая опасность.

– Не хами, Зураб, плохо кончишь.

Ника невольно поразилась тому, как уверенно прозвучал ответ «леди». Эта холёная дама, будто сошедшая с обложки журнала «Вог», явно умела держать себя в руках.

– Ха, узнала. Помнишь, значит?

– Помню. Кто ж такого забудет? Кто меня заказал?

– Хочешь поторговаться? Поздно, Алвина. Не надо было меня прогонять. Как в народе говорят – не плюй в колодец…

– Это ты-то колодец?

– А ты дерзкая. Ничего, сейчас жопу прострелю, по-другому запоёшь.

– Стреляй, коли такой храбрый.

«Леди» подчеркнуто медленно присела на корточки, потом выпрямилась, смотря прямо в лицо киллеру. Тот поднял автомат до уровня плеча и замер.

– Вот за что тебя всегда уважал, так это за наглость.

– Тогда уважь напоследок… Зураб, как человека прошу – девчонку не трогай.

– Её, что ли? – Киллер вытянул шею, разглядывая Нику. Шагнул вбок – «леди», поднявшись, почти закрыла тонкую фигурку девушки собой.

– Её. Она совсем не при делах – просто мимо ехала.

– Думаешь, мне лишние трупы нужны? Только ты сама виновата – не надо было моё имя называть. Так что…

Телохранитель Миша, до этого неподвижно лежавший на асфальте, зашевелился и застонал.

– Зря ты очнулся, парень, – произнёс Зураб с напускным сожалением. Затем громко втянул воздух и повел кончиком «Аграма», словно решая, с кого начать. Ника продолжала сидеть на крылечке, почти парализованная страхом. Судя по всему, крутую блондинку наёмный убийца собирался оставить на сладкое.

– О-ох, – простонал телохранитель, привлекая внимание киллера. Тот машинально наклонил ствол автомата вниз.

Бах! Бах! Бах!

Зураб качнулся на месте. Потом ноги его подогнулись, и он стал медленно опускаться на колени.

Бах!

Патроны закончились, но Ника ещё несколько раз, по инерции, нажала на спусковой крючок «макарова». Точнее, даже не она нажала, а её палец, превратившийся в тот момент в самостоятельное существо. Потому что голова отключилась напрочь.

Отец часто повторял, что рефлекс быстрее мысли. Ника сама не заметила, когда успела схватить валявшийся на асфальте пистолет телохранителя. Она не контролировала свои действия. В голове образовалась абсолютная пустота. Вакуум. Ника лишь услышала громкие выстрелы, увидела, как киллер падает, и лишь потом сообразила, что стреляет она сама. Она сама и никто другой. Рефлекс сработал? Или навыки? Пусть Фрейд с Юнгом разбираются!

Она сидела на крылечке и крепко сжимала оружие обеими руками. Всё по науке, как когда-то учил отец – найди упор и держи крепко, чтобы ствол не дёрнулся.

«Леди» смотрела на Нику выпученными глазами.

– Ну, ты… да ты… – Помотала головой. – Никита, мать твою! Лихо!

Глубоко вздохнув, медленно выпустила воздух через нос. Снова вздохнула. Перекрестилась. Затем неторопливо, мелкими шажками, приблизилась к неподвижному телу Зураба.

– Я же предупреждала – плохо кончишь, коз-зёл!

И вдруг, подняв ногу, наступила каблуком на ладонь киллера. Хрясть!

– Хм… кажется, готов. Как думаешь? – «Леди» перевела взгляд на Нику. – Молодец, Никита, хорошо стреляешь. Расслабься. Считай, второй раз на свет родилась. Да и я, заодно с тобой…

Телохранитель застонал и открыл глаза.

– Его надо перевязать, – меланхолично заметила Ника.

– Верно. Сейчас аптечку принесу.

…Когда лощёная блондинка вернулась и, открыв автомобильную аптечку, застыла над ней, Ника вышла из ступора.

– Дайте я.

– А ты умеешь?

– Вроде бы.

Она наложила Мише жгут на правую руку. В телохранителя попали две пули: первая вошла в тело немного ниже правой ключицы, а вторая угодила в предплечье. Миша побледнел, на лбу выступил обильный пот. Но застонал мужчина лишь один раз, когда Ника стала обрабатывать перекисью рану на руке.

Чем-то телохранитель напоминал Нике отца, разве что, выглядел моложе. Моложе, по сравнению с тем днем, когда она видела отца в последний раз.

– Потерпи, Миша, – ласково произнесла «леди». – Нам бы только кровь остановить. Сейчас «скорая» подъедет.

– Что с Юрием? – негромко спросил телохранитель.

– Нет больше Юры. Наповал. У машины лежит.

– А кто такой Юрий? – рискнула поинтересоваться Ника.

– Водитель мой, – бросила «леди». – Тебя, кстати, как зовут?

– Ника.

– Да ну? Неужели и вправду Никита?

– Вообще-то я Вероника. Ника, это так, типа короткого имени.

– Типа, говоришь? Ну-ну… Значит, Ника. А стрелять-то где так научилась? Или, типа с испуга?

– Нет, не с испуга… Отец научил.

– Отец? Не зря говорят – отец плохому не научит… А раны обрабатывать, где насобачилась?

– Я медсестрой работаю. Работала.

– Во как! Да тебя нам просто Бог послал…

– А эти? Они…

– Замочить меня хотели, твари. – В женщине чувствовались возбуждение и нереализованная агрессия, как у боксёра, досрочно завершившего бой нокаутом. – Думали, я в джипе сижу, а я пошла сигарет купить. Просчитались, короче.

– А Зураб? Он…

– Забудь о Зурабе, – с нажимом оборвала «леди». – И вообще забудь всё, что видела здесь. Для собственного блага. Поняла? Не слышу?

– Поняла.