Кукла Яся (СИ)

В тишине наблюдаю за тем, как фигура Паровоза исчезает за углом. Сам ещё минут двадцать сижу на свежем воздухе, после чего возвращаюсь в дом и застаю такую картину: Саша с Ясей сидят за столом и пьют водку. Явно не по первой уже дали, судя по состоянию.

— За жизнь без бандитов и вот этого вот всего, — заплетающимся языком произносит тост зарёванная Сашка. — Пошёл он.

Опрокидывает в себя стопку, морщится, закусывает солёными огурцами.

— Расход, девчонки.

Отбираю бутылку.

— Эу! — кудахчут, возмущаясь.

— Отдай!

— Хорош.

— Не тебе решать. Мы ещё будем.

— Вам уже достаточно.

— Отвали! — вопит сердито.

— Я сказал, расход, Харитонова! Встали. Умываться и спать! — командую громко.

— Чё ты разорался? Вали к своему другу, Дымницкий. Вот ты говоришь, Ясь, что он хороший. А где ж хороший? Тоже людей убивал. Ради своего Паровоза. Убийцы!

— Идём, Саш.

Бортич тащит её в коридор и постепенно голоса стихают.

Слышу, как плещется вода.

Потом вижу, как Рыжая молча возвращается в ту маленькую комнату, где состоялся их с Ильёй разговор.

— У вас всё в порядке, Кирюша? — интересуется сонная и заплаканная баба Маша, стоящая на пороге кухни.

В порядке ли…

— Да. Спите, Мария Семёновна. Вы чего пришли?

— Шумно у вас тут было. Подумала, случилось чего.

Из соседней постройки наши дебаты услышала.

— Шуметь не будем. Отдыхайте.

— Пойду тогда. Воды с собой возьму. Закройтесь на замок.

Замок.

Тут забор при желании перепрыгнуть влёгкую можно. Да в окно залезть. Но никто после произошедшего делать этого не будет. Мы теперь здесь в Бобрино главные.

Когда хлопает дверь в сенях, направляюсь в ванную комнату.

Мокрую Ясю, завёрнутую в полотенце, застаю сидящей на бортике.

Снова этот стеклянный взгляд в одну точку.

— Идём-ка.

Забираю оттуда девчонку. Веду в зал. Там разрешила лечь хозяйка дома.

— Давай сюда, — укладываю на разложенный диван и постеленное бельё.

— Одна не буду.

Вскочив, тревожится. Беспокоится.

— Спокойно, Ясь, я здесь.

Раздеваюсь. Забираюсь к ней и накрываю нас одеялом.

— Дым… — обнимает меня за шею. Дрожа, жмётся всем своим телом к моему. — Мне было так страшно за тебя. Так страшно…

Шмыгает носом. Начинает плакать.

— Боюсь, Кирилл. Я очень боюсь.

— Тихо.

Глажу по волосам. Целую лоб и мокрые щёки.

— Я не хочу потерять тебя. Не хочу, — заикаясь, шепчет.

— Ясь.

— Ты для меня самый родной человек. Я так сильно люблю тебя. Так сильно, — повторяет, обжигая горячим дыханием кожу.

— Кирилл…

Сглатываю и прикрываю глаза, ощущая, как под рёбрами тарахтит мотор, взбудораженный её искренним признанием.

— Тссс. Спи, моя девочка. Я рядом.

— Не переживу, если ты… Если тебя…

Беззвучно ревёт, раздирая душу в клочья. И чёрт знает, как с этим вообще справляться.

Просто стискиваю её в объятиях и без остановки целую горячие, солёные губы.

Говорят, перед смертью не надышишься, но мы всё же упорно пытаемся.

Яся отвечает с такой страстью и отчаянием.

Будто бы тоже предчувствуя, что у нас с ней есть только сегодня.

Глава 38. Новая жизнь

Нью-Йорк

Осень того же года

Яся

Дом на пересечении 60-й улицы и Первой авеню. Маленькая квартирка. Окно выходящее на гигантский мост.

— Ступни крутит так, будто мне пятьдесят. Я простояла в очереди четыре часа, а в ответ услышала сухое «мы перезвоним, спасибо», — жалуется Ида, вытянув поднятые вдоль стены ноги.

— Тоже мне удивила, — фыркает Агата, занятая своим педикюром.

— Я вернулась за сумкой, которую забыла и, знаете что, увидела свою карточку в мусорном ведре. Там таких карточек целая гора была.

— Ну это радует, согласись? Неудачниц вокруг много, — язвительно произносит Яна, стоящая на гвоздях.

— Заткнись. Я вовсе не считаю себя какой-то неудачницей.

— Ты заваливаешь кастинги один за другим.

— Просто непрущая неделя.

— А по-моему, пора задуматься. На тему того, что нужно скинуть пару кило.

— Пошла ты.

Яна в ответ показывает ей средний палец.

Как обычно, обмениваются любезностями. Мы уже привыкли.

— А я сегодня заблудилась, прикиньте? — подключается к беседе Миша, которую все зовут Мишель. — Вышла не на той станции. Навигатор водил меня вокруг да около битый час. Я, в итоге, опоздала на съёмку. Теперь оштрафуют.

— Божечки, ещё толком не зарабатываем, а уже штрафы.

— Когда нас переселят? Кто-нибудь спрашивал?

— Нет.

— Нет.

— Этот жуткий грохот от моста терпеть уже невыносимо.

— Купи беруши — и проблема решена.

— Да? А будильник я как услышу?

— Тоже не высыпаюсь. Круги вон под глазами, — Ида рассматривает своё отражение в зеркале.

— Условия, канеш, не как в кино. Первое время было ещё прикольно, но сейчас — нет.

— Жара ещё эта адская…

— Хватит жаловаться. Что-то не устраивает — собирайте вещички и вперёд, в родной Урюпинск.

— Слушай, а ты не можешь молча стоять на этой своей хреновине?

— Да просто тошнит уже от вашего нытья. Кастинги не такие. Условия проживания не такие. Пойди сними квартиру самостоятельно. Потянешь оплачивать?

— Так-то Яна права, — соглашаюсь, открывая мессенджер.

— Вот, пожалуйста. Одна среди вас адекватная. Не плачется, не ноет, не канючит. Молча делает своё дело.