Кукловоды. Дверь в Лето

Мне предложили объяснить, почему я считаю, что лихорадка протекает у паразитов быстрее, и какое это имеет значение. Я почувствовал себя человеком, которого попросили произнести речь на банкете, но взял быка за рога и попер вперед.

– Что касается первой части вопроса, – начал я, – то в единственном известном нам случае слизняк на самом деле умер раньше, чем истекли девять дней. Намного раньше. Те из вас, кто видел записи воспоминаний моей жены – а на мой взгляд, их видело уже слишком много специалистов, – знают, что паразит оставил ее – предположительно, отвалился и сдох – задолго до кризиса, который происходит на восьмой день. Одной точки маловато, чтобы построить кривую, но если все так и есть и эксперименты это подтвердят, тогда проблема предстает в совершенно ином свете. Человек, зараженный лихорадкой, может избавиться от своего слизняка, допустим, на четвертый день. У вас останется пять дней, чтобы отловить его и вылечить.

Генерал присвистнул:

– Это довольно рискованный метод, мистер Нивенс. Как вы, например, предлагаете лечить их? Или «отлавливать»? Допустим, мы распространили в красной зоне эпидемию, но после этого потребуются невероятно быстрые действия – кстати, встречающие активное сопротивление, – чтобы разыскать и вылечить пятьдесят миллионов человек, прежде чем они умрут.

Это была, что называется, «горячая картофелина», так что я тут же отпасовал ее обратно. Наверное, не один «эксперт» сделал себе имя подобным же образом, перекладывая ответственность на другого.

– Что же касается второй части вопроса, то это задача для специалистов по тактике и материально-техническому обеспечению – ваша задача, а не моя. А что касается первой, то вот ваш эксперт, – я указал на доктора Хазелхерста, – спросите у него.

Тот пыхтел, сопел – в общем, я понимал, каково ему быть в центре внимания. «Недостаток имеющегося опыта… необходимость дальнейших исследований… дополнительные эксперименты…» Он как будто припоминал, что в свое время велась разработка антитоксина. Однако вакцина оказалась настолько эффективной, что он даже не был уверен, доведена ли работа над антитоксином до конца. Во всяком случае, каждому, кто сегодня отправляется на Венеру, делают перед отлетом прививку. В заключение он промямлил, что изучение экзотических болезней Венеры находится пока в зачаточном состоянии.

Генерал перебил его вопросом:

– Насчет этого антитоксина – как скоро вы сможете узнать точно?

Хазелхерст ответил, что позвонит знакомому в Сорбонне и выяснит.

– Звоните. Прямо сейчас, – приказал генерал. – Можете идти.

* * *

На следующее утро, еще до завтрака, кто-то позвонил нам в дверь. Меня это здорово разозлило, я вышел в коридор, но узнал Хазелхерста и сдержался.

– Извините, что разбудил вас, – сказал он, – но вы оказались правы насчет антитоксина.

– В смысле?

– Мне уже выслали партию из Парижа. Она прибудет с минуты на минуту. Надеюсь, антитоксин еще действует.

– А если нет?

– Ну, у нас есть средства, чтобы изготовить еще. В любом случае придется, если этот дикий план будет запущен, – миллионы ампул.

– Спасибо, что сообщили. Уверен, генерал будет доволен. – Я уже повернулся, чтобы вернуться в комнату, но он меня остановил:

– Э-э-э… мистер Нивенс…

– Да?

– Еще по поводу распространителей…

– Распространителей?

Я послушно задумался о придурках, которые лезут к людям со своими листовками и брошюрками.

– Да, распространителей инфекции. Мы не можем использовать крыс, мышей или что-нибудь подобное. Вы в курсе, как передается лихорадка на Венере? Маленькими летающими коловратками – я имею в виду венерианский эквивалент этого насекомого. Здесь таких нет, а это единственный способ распространить инфекцию.

– Вы хотите сказать, что при всем желании не сможете меня заразить? Даже окунув в бак с живой культурой?

– Нет, почему же. Я могу ввести вам вирус в кровь. Но мне трудно себе представить, как миллион парашютистов высаживаются в красной зоне и просят людей с паразитами на спине не дергаться, пока им не сделают уколы. – Он беспомощно развел руками.

У меня в голове что-то смутно забрезжило. Миллион парашютистов разом…

– А почему вы обращаетесь ко мне? – спросил я. – Это скорее по части медиков или биологов.

– Да, конечно. Я просто подумал… Вам как-то легко удается…

– Спасибо. – Мой мозг пытался решить две задачи одновременно, но получалось что-то вроде автомобильного затора.

«…интересно, сколько всего людей в красной зоне?..»

– Скажите-ка мне вот что: допустим, у вас лихорадка, а у меня нет. Вы не можете меня заразить?

«…в высадке не могут участвовать медики: их просто столько не наберется…»

– Это будет нелегко. Если я возьму у себя со слизистой оболочки мазок и полезу с ним в ваше горло, тогда вы, видимо, заболеете. Если я сделаю вам прямое переливание своей крови, вы заболеете наверняка.

– Значит, нужен непосредственный контакт, да? – Сколько человек сможет обработать один парашютист с антитоксином? Двадцать? Тридцать? Или больше? – Если этого достаточно, тогда у вас нет никаких проблем.

– Как это?