Кукловоды. Дверь в Лето

Тарелка под Пасс-Кристианом стала третьей, чья посадка была замечена. Первую, в районе Гриннелла, слизняки сумели спрятать, или она снова улетела; от второй, под Берлингеймом, осталось только радиоактивное воспоминание. Но ту, что села у Пасс-Кристиана, засекли в полете и практически сразу обнаружили на земле.

Засекли ее с космической станции «Альфа», но зарегистрировали как «довольно крупный метеорит», который предположительно упал в Мексиканский залив или на побережье. Поначалу этот факт никак не связали с тарелкой под Пасс-Кристианом, но позже мы наконец-то выяснили, что радары не замечали других посадок… потому что тарелки садились слишком быстро!

Примитивные радарные устройства шестидесятилетней давности неоднократно замечали в прошлом летающие тарелки, особенно когда они, двигаясь в атмосфере с небольшой скоростью, проводили разведку. Современные же радары оказались настолько «совершенны», что просто не могли засечь летающую тарелку. Все дело в специализации. Электронные инструменты развиваются, подобно живым организмам, в сторону все большей и большей избирательности. Все наши радары содержат фильтры, схемы подавления ложных сигналов и прочие ухищрения, для того чтобы каждый их тип видел только то, что должен видеть, и не заморачивался тем, что должен игнорировать. Аппаратура транспортного контроля регистрирует только то, что летает в атмосфере. Система обороны и радары систем управления огнем видят только то, что им и положено видеть. Точные радары видят в диапазоне от атмосферных скоростей до орбитальных; более грубые перекрывают диапазон точных радаров и замечают все, начиная от низкоскоростных бескрылых ракет и заканчивая космическими кораблями, чья скорость относительно Земли чуть выше: около десяти миль в секунду.

Есть и другие системы с избирательной чувствительностью: метеорологические радары, радары морских портов и прочие. Беда в том, что ни один из них не фиксирует объекты со скоростью больше десяти миль в секунду – кроме регистраторов метеоритной активности на космических станциях, которые не подчиняются военному ведомству и являются собственностью ООН, предоставленной в пользование Ассоциации содействия развитию науки.

Потому-то до поры до времени зафиксированный приборами «гигантский метеорит» никто не связал с летающей тарелкой.

Однако ее посадка у Пасс-Кристиана не осталась незамеченной. Подводный крейсер «Роберт Фултон» вышел на обычное патрулирование красной зоны и шел в погруженном состоянии в десяти милях от Галфпорта, когда его станция слежения засекла торможение и посадку летающей тарелки. Космический корабль пришельцев появился на экране радара, когда сбросил космическую скорость (по данным орбитальной станции – около пятидесяти трех миль в секунду) до верхнего предела чувствительности радара.

Корабль возник из ниоткуда, снизил скорость до нуля и исчез. Но дежурный оператор засек координаты последнего сигнала – оказалось, это в нескольких милях от берега Миссисипи. Капитан крейсера очень удивился: след на экране радара не мог означать космический корабль, поскольку они просто не тормозят с пятидесятикратными перегрузками. Ему не пришло в голову, что слизнякам такие перегрузки, возможно, нипочем. Тем не менее он решил разобраться и направил крейсер в устье Миссисипи.

Первый его рапорт гласил: «К западу от Пасс-Кристиана на Миссисипи совершил посадку космический корабль». Второе было еще короче: «Высаживаю группу захвата».

* * *

Если бы я в то время не готовился в Отделе к заброске, меня наверняка не взяли бы с собой – все происходило слишком быстро. Зазвонил мой телефон. От неожиданности я ударился головой о корпус проекционной машины и выругался. Тут же послышался голос Старика:

– Ко мне! Быстро!

Отправились мы той же компанией, с которой началась вся эта история много недель – или лет? – назад: Старик, Мэри и я. Поднявшись в воздух, мы рванули на юг с предельной скоростью, не обращая внимания на предупреждения службы контроля и включив на передатчике полицейскую «мигалку». И только в дороге Старик объяснил нам, в чем дело.

– Но почему только наша семейка? – спросил я, когда он закончил вводную. – Туда надо направить целую десантную часть.

– Они уже там, – мрачно ответил Старик и вдруг улыбнулся тем самым прежним злым оскалом, которого я не видел с начала нынешних событий. – А что тебе не нравится? – спросил он насмешливо. – Семейство Кавано снова в седле. Правда, Мэри?

Я фыркнул.

– Если ты опять хочешь поручить нам роль братика и сестрички, тебе лучше подыскать другого мальчика.

– Ладно, в силе остается только тот пункт, где ты защищаешь ее от собак и посторонних мужчин, – серьезно сказал Старик. – Ты понял? И от собак, и от мужчин. Не исключено, сынок, что сегодня решается все.

Я хотел спросить его, что он имел в виду, но Старик перебрался за пульт, задвинул переборку и склонился над коммуникатором. Я повернулся к Мэри. Она прижалась ко мне, вздохнула и прошептала:

– Привет, братишка.

Я обнял ее покрепче:

– Если ты и дальше будешь называть меня «братишкой», кое-кого придется отшлепать.

27