Куклы для Безликой

– Затем… ммм… Архитектор Кошмара сделал со мной кое-что порочное. Но сказать тебе мой секрет сейчас, было бы бессмысленно! Он все равно слышит нас сейчас, и наслаждается созерцанием нашего акта! – она прерывалась на протяжный стон и продолжала свой рассказ. – Аааххх… в какой-то момент, в лесу меж древних руин, он подарил мне вечность… Ты тоже получишь эту вечность, от него, того кто родился еще до тех богов, которых знают сейчас. Ты познаешь тьму, что была до рождения бога, именуемого Антихрист. О, нынешние боги, они ничто в сравнении с ЭдлуАгаму!

На идеальном лице Марии расплылось блаженное выражение. Она все активнее сосала член Осборна, она целовала своими половыми губами его плоть. Внезапно она распахнула янтарные глаза и с силой прижала руки Осборна к полу. Так сильно прижала что пол слегка треснул. А Осборн вскрикнул от боли. Но сексуальное вожделение не давало ему выбраться из скользкой ямы. Он тонул все глубже. Он погружался в темную ледяную слизь. Тьма вокруг лизала его душу. Сознание Николаса сцепило ледяными когтистыми пальцами. Казалось внутри его черепа ползают и скребут эти самые пальцы.

Где-то вдалеке. В глубине ледяной тьмы, шевельнулась аморфная тень. Тень не имела определенных очертаний. И чей-то далекий мужской голос зашептал: – Впусти меня. Впусти меня, Николас. Ты более не принадлежишь себе. Ты испробовал Марию, мою сладкую дочь. Прими ее дар, который она хранит возле своего сердца. Она подарит его тебе… – голос смолк. Сквозь скользкую темноту Осборн увидел как Мария выгнулась. Ее кожа на правой груди разорвалась. Из кровоточащей раны выбрался маленький скорпион. Он слабо попискивал. Он был похож на новорожденное существо. Такое же слабое и беспомощное. Только в его маленьком хвосте наверняка есть яд.

Скорпион сполз по коже. Он быстро добрался до лица Осборна. Осборн хотел сопротивляться. Ему нечем дышать. Ему страшно. Но Мария держит его. Тьма и слизь держит его. Его душа тонет где-то посередине.

Скорпион подползает к его шее. Он разрывает клешнями кожу Осборна там, где меньше всего пут из волос. Он быстро и ловко вползает под кожу. И маленькие щупальца так и елозят внутри.

А затем наступает боль. Неописуемая боль. Она смешана с похотью. Она вымазана вожделением. Она разрывает его, холодит и сосет.

Он, кажется, умирает и в тоже время кончает. Он, кажется, хрипит и стонет. Аморфная тень из тьмы набрасывается на него. Это огромное и злое нечто оплетает его скользкими сетями. Оно вгрызается в его душу как паук и скорпион в одном лице. И ледяной голос говорит: – Теперь ты, это я, а я – это ты. Открой глаза и насладись Марией!

11. Тот, о ком говорила она

Голос стих, отдаляясь смеющимся эхом. Николас увидел сквозь темную пелену то, чего он остановить уже не мог. Его тело само двигалось против его воли.

Оно ожило, но сознание находилось в глубине и могло молча смотреть на то, что делает его материальная форма. А оно, освободившись из пут Марии, заломало ее.

Оно вырвало поочередно обе ее руки. Мария и не думала кричать. Она безумно рассмеялась, и изучающе уставилась на то, как ее пленник ест. Он начал с левой руки, отгрызая палец за пальцем, и не жуя, глотая их. Его челюсти деформировались, став более широкими, а зубы острыми как бритва. Он беспрепятственно разрывал кожу, плоть, и ломал кости. От его кормления по залу разносился дикий хруст.

И спустя бесконечно долгое время, он расправился с руками белокурой девушки.

Следующим действием с его стороны стало: он разбил ей голову, пробив череп на затылке.

Мария отключилась, а ее душа переместилась. Она сделала свое тело иным, подобным кокону бабочки. Она не меняла его внешне.

Как только Осборн сломал ей череп, она начала вырываться наружу. Две тонкие изящные руки, с длинными золотыми ногтями, разломали грудную клетку изнутри. Они выбрались наружу, разорвав плоть и кости торса как тряпку. Пол вокруг залило всей той кровью, которая содержалась в ее теле. Новое тело Марии начало выбираться наружу, словно неуклюже выползающая новорожденная, обладающая уже взрослым и развитым телом. Обагренная красным, она выбралась из своего старого тела, и встав на ноги, предстала перед ним. Она смотрела в его глаза с дьявольским ликованием, и неторопливо слизала собственную кровь со своих губ. Она видела сквозь свои пальцы как он испуганно отпрянул от нее. Он осел на пол, по его щекам катились слезы страха.

Она прошла к нему, и опустилась напротив его лица. Она положила ладони на его щеки: – Теперь ты видишь? Я говорила что назад дороги нет, и ты согласился. Но я вижу страх в твоем взгляде! – она отняла пальцы и, слабо отвесила ему пощечину. – Приди в себя, тряпка! Иначе я прямо здесь тебя сожру… не это бесполезное тело, но твою душу, НИКОЛАС.

Сквозь инфернальный страх, Николас кричал в пустоту. Он искренне хотел остановить весь этот безумный кошмар. Его душа изливалась кровавыми слезами. И кто-то пожирал его душу, разрывал и переделывал.

Но внезапно все вокруг куда-то пропало – он стоял на каменистом берегу.