Куклы (СИ)

Приоткрыв дверь, он остановился на пороге. И сразу увидел девочку в свете ночника, стоящую на подоконнике с высоко поднятой головой. Девочку? Нет, куклу.

- Привет, куколка. Звездами любуешься?

- Не-а, - пискнула Летти. – Жду, когда к окну прилетят ночные птицы.

- И чего же ты их ждешь? – Серж положил ежика на табурет.

- Хочу послушать… - кукла склонила голову набок, словно пыталась вслушаться во что-то. – Альсени… хозяйка… любила пение птиц.

- Хорошо, - юноша кивнул, - мы сходим их послушать. А пока подойди-ка сюда.

Летти ловко спрыгнула со стола и, оказавшись рядом с Сержем, во все глаза уставилась на ежика.

- Ого, како-ой… А у нас был кот. Большой. Рыжий.

Пододвинув ночник к краю стола, лесник осветил ежа и принялся осматривать его рану.

- Ой, что это с ним?

- Да ничего страшного, - хотя Серж с мягкой улыбкой смотрел на своего пациента, предназначена эта улыбка была Летти. – Сейчас вылечим.

Приоткрыв лаковые розовые губки, кукла пристально наблюдала, как хранитель леса промывает ежику бок, мажет ранку чем-то пахучим. Зверек доверчиво позволял все это проделывать с собой.

- Ты добрый, - сказала вдруг кукла. – Сер-жи… - произнесла она напевно.

Неожиданно ее личико исказила гримаска.

- Я должна что-то сделать…

Юноша искоса взглянул на нее. Как же ему все это не нравилось… Как же он любил, когда все понятно, ясно, спокойно. Как раньше. Подождите-ка, а раньше все было ясно и спокойно?

- Ну что ты? - закончив заниматься с ежиком, Серж посадил куклу себе на колени. – Расскажи мне… что-нибудь.

- Что?

- Ну… как вы там жили с Альсени.

- Хозяйка меня любила. Ей нравилось говорить со мной. Она говорила и плакала. Иногда…

- А о чем она говорила?

Летти вновь страдальчески нахмурилась.

- Не могу вспомнить.

Лесник вновь почувствовал себя не в своей тарелке. Он привык к деревьям, еще чуть-чуть – и начнет слышать их разговоры, как старые мудрые хранители леса. Долгие, тягучие, обстоятельные разговоры… Он привык к животным и птицам, чувствовал их… Казалось, тут и вовсе не нужно слов. Но никогда в жизни он не имел дел с детьми. И с куклами. Криво усмехаясь, чтобы скрыть смущение, молодой человек нерешительно провел своей большой ладонью по рыжим волосам Летти.

- И как я могу тебе помочь?

- Не знаю. Я просто не помню. Есть что-то, что я должна вспомнить. А я не могу.

- Значит… ты не помнишь, почему все-таки пришла ко мне?

Она отрицательно качнула головой. Потом протянула руку к ежу и осторожно коснулась его колючек – почти человеческим жестом.

- А где ты был так долго, Сержи?

- У Марии.

- У госпожи Марии Андели?

- У нее. Знаешь, ты ее не бойся. Мария очень добрая, она никогда не отправит такую милую куклу, как ты, в заточение в музей. Она настоящий друг, и к ней смело можно обращаться за помощью.

- Друг? – Летти как-то застенчиво склонила голову набок, глядя на Сержа большими немигающими глазами.

- Ты что же, не знаешь слова «друг»?

- А у кукол бывают друзья?

- Не представляю, - усмехнулся парень. – Думаю, тебе виднее.

- У меня друзей не было. Хозяйка – это не друг. Это хозяйка. А ты – друг?

- Ну-у… - час от часу не легче. – Думаю, друг.

- Друзья любят друг друга и не хотят расставаться. Правильно?

- Правильно.

- А еще они вместе проводят время.

- Совершенно верно.

- Разговаривают. Вот как мы сейчас.

- Ага.

- Поют.

- Поют?

- Да-да. Приходят друг к другу в гости и поют.

- Может быть, может быть...

Летти встала в театральную позу, задрала голову, подняла вверх правую руку и завела тоненьким звонким голоском:

- О-о-о, эти синие теплые но-о-очи! О-о-о, эти ночи без сна и расу-у-удка!

- Тихо-тихо! – Сержи предпочел сразу же оборвать это представление. – Что ты делаешь, Летти?

- Пою.

- Это я понял.

- Сестра хозяйки пела это с друзьями.

«Лалина». Представить себе старшую сестру Арабел - Карину, распевающую про ночи «без сна и рассудка», Сержи не смог при всей живости воображения.

А Летти, немного помолчав, смущенно добавила:

- Я думала, это правильно – петь другу.

- Вот оно как! Значит, это доказательство дружбы?

- Ну да, - кукла охотно кивнула.

- Мне эта песня не нравится, - жестко заявил Серж. – Если хочешь, Летти, я научу тебя другим песням. Тем, что пела мама, когда мы с моей сестрой Таней были еще маленькими…

- Хочу, - прошептала Летти. – Научи.

Глава 8. Сны и грезы

Алекс не мог уснуть. Он думал о тех, кто уже погрузился в причудливость снов, в их неясную зыбь… в сладость ложных надежд или тошноту кошмаров. Что снится сейчас Марии? Сардо? А этому странному невыносимому астроному? Что снится… Розе?

Алекс не боялся снов, даже страшных. Непостижимо уму перепутанные обрывки странных чувств, фантазий, мечтаний, метаний, света и мрака. Он… полюбил их? Привык к ним. Всего за несколько дней пристрастился, как иные к вину.