Куклы тоже плачут

приняла бы его! – размышляла Карина. – Спасибо вам, Дмитрий

Анатольевич, спасибо огромное!»

***

– Привет, сестра! Есть хочешь?

– Что это ты сегодня такой приветливый? – удивилась Карина. – Опять

что-то натворил?

Эдик опустил голову.

– Я что, не могу просто так поужинать с тобой? Неужели для этого

нужно что-то «такое» сотворить?

– В твоем случае именно так почему-то и бывает! – съехидничала

Карина. – Только вот поужинать с тобой я действительно не смогу – у меня

несколько другие планы на вечер…

– Помчишься к Владу вымаливать прощение?

Карина зло сверкнула глазами.

– Не помчусь. Влад в прошлом. У меня теперь другой мужчина.

– Вот как! – изумился братец. – Такой же хороший, как и предыдущий?

– Представь себе – нет!

– Что, еще похуже? – не унимался Эдик.

– Отвяжись, – рявкнула Карина.

– Как скажешь!

Эдик изобразил почтительный поклон в сторону сестры и маршевым

шагом направился прочь из гостиной.

«Как же он мне надоел! – думала Карина, поднимаясь в свою комнату. –

Ну почему нельзя записаться в спортивную секцию, убрать лишние

килограммы, просто хотя бы побриться? Зачем таскать этих грязных девиц в

наш дом, зачем трепать матери нервы? Да уж, хороший братец, ничего не

скажешь! А, впрочем, ладно, не так-то ему долго и осталось вредить нам

всем…»

Карина бросила сумку на кровать, скинула туфли…

– Ты вернулась? – в комнату заглянула Джина. – Где была?

– У Дмитрия Анатольевича.

– Все сделала?

– Почти.

101

– Что значит «почти»? – недоумевая, вскинула брови Джина. – Не

думала что аборт можно «почти» сделать!

– Я его и не делала…

Буря чувств кипела в Карине: начиная от непонятного страха перед

матерью и заканчивая такой же непонятной радостью. Откуда взялась эта

радость – было неведомо даже для самой Карины. Но, наверное, так бывает,

когда вопреки мнению общества, да и своему собственному, поступаешь

наперекор, и этот поступок является, в конечном итоге, единственно верным.

– Как это не делала? Неужели Дмитрий Анатольевич был занят и

перенес эту процедуру?

– Можно и так сказать… Процедура перенесена на девять месяцев…

Хотя нет, уже на семь с половиной!

– Ты решила шутки со мной шутить? – тон Джины стал металлическим,

черные глаза холодно уставились на дочь. – Карина, я не узнаю тебя!

– Мама, я решила оставить ребенка и на этом точка. Знаешь ли, я не

желаю потом всю жизнь казнить себя за это очередное убийство.

– Можно подумать, это твой первый аборт!

– В том-то и дело, что не первый. Я могла остаться бесплодной!

– Как знаешь, – на удивление быстро сдалась Джина. – Раз ты решила

именно так – пусть так и будет. Разумеется, я не могу заставить тебя пойти

другим путем. Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь.

– Я все понимаю, – смиренно кивнула Карина.

– И еще, – продолжала Джина, – знай, я тебя люблю и, само собой, буду

помогать. Раз решила рожать – рожай, и не переживай из-за Влада!

Карина обняла мать: как же она ее любила!

– Спасибо… Кстати, я и не переживаю о нем! У меня, знаешь ли,

появилась новая любовь!

– Вот как? – удивилась Джина. – Молодец, времени зря не теряешь!

Познакомишь-то когда?

– Вы уже знакомы, – улыбнулась Карина. – Это Дмитрий Анатольевич.

– Ого! И давно у вас это?

– С сегодняшнего дня. Кстати, я уже опаздываю на свидание…

– Ну, в таком случае, не буду тебя задерживать, – проявила тактичность

Джина и собралась уходить. – Только, дорогая моя… Ты же понимаешь, что

Дмитрий Анатольевич – взрослый, серьезный мужчина… Встречаться с ним –

это не то же самое, что крутить романчики с такими, как Влад…

– Я все понимаю, мамочка! Буду вести себя достойно – не переживай!

Джина поцеловала дочь в щеку и вышла из комнаты.

Глава 10.

***

– Здравствуйте! – орала через закрытую дверь Мальвина. – Вы не

узнаете меня, Иденборга? Это секретарь из «Нострадамуса»!

Послышались легкие шаги: видимо, хозяйка немного отошла от двери.

102

– Откройте, пожалуйста, мне обязательно нужно с вами поговорить, – не

унималась Мальвина, – потому что наш… э… наш специалист просил передать

вам кое-какую информацию касаемо вашего визита к нам! Я звонила вам

накануне вечером, помните?

Наконец, замок щелкнул, и на пороге показалась хозяйка.

– Проходите, – тихим голосом прошелестела Иденборга. – Проходите

прямо по коридору и располагайтесь, как вам удобно. Я сейчас приду.

Мальвина огляделась по сторонам, прошагала по длинному

слабоосвещенному коридору и, наконец, добралась до кухни. Судя по

обстановке, Иденборга жила небедно, но и особой роскошью квартира не

отличалась: все просто и определенно со вкусом. Проходя по коридору,

Мальвина насчитала три закрытых двери и один дверной проем, ведущий в

зал; сколько комнат шло из зала было не видно.

– Эта квартира досталась мне по наследству.

Мальвина вздрогнула от неожиданного появления Иденборги. Когда та

успела войти в кухню – понять было невозможно.

– Вообще, дом очень старый, – продолжала хозяйка, – и мама не раз

хотела сменить место жительства… Но не успела. А я так и осталась здесь:

мне очень нравится эта квартира.

«На вкус и цвет товарища нет», – мысленно изрекла Мальвина.

– Совсем недавно поменяла мебель, – продолжала «шелестеть» своим