Куклы во время шторма

– Ну я же говорил – он просто у нее ночевал, – безапелляционно перефразировал отец, повернувшись к маме. – Подумаешь, невидаль какая – девчонке двадцать два года, она живет одна и несколько лет встречается с парнем – конечно, он иногда у нее остается. Хотелось бы когда-нибудь познакомиться, но если ты, Ида, пока не готова…

– Кхм. Да, – слегка смущенно отозвалась мама. – Значит, он здесь не живет?

– Нет, разумеется. Тебе добавить кетчупа к картошке, мам?

– Спасибо, если только совсем чуть-чуть…. Ладно. Когда соберешься нам его представить – предупреди заранее, хорошо?

– Конечно.

– Чтобы ты опять надела это платье, да? – ухмыльнулся папа.

Он все время безобидно подтрунивал над мамой, но она как правило игнорировала его реплики и никогда не смеялась. Вот и сейчас просто слегка поджала губы и повернулась ко мне:

– Идочка, давай я помогу тебе отнести чашки и тарелки.

Я облегченно вздохнула.

За столом родители в основном хвалили еду и вежливо расспрашивали про мою учебу и про то, как продвигается диплом. Он, разумеется, пока не продвигался никак (ненормальная я, что ли – в начале декабря думать о дипломе), но я с умным видом отвечала, что изучаю литературу и продумываю структуру работы. Это обычно «прокатывало» со всеми, включая преподавателей – по крайней мере, на первых порах (думаю, за неделю до защиты уже не помогло бы).

Потом папа начал рассказывать забавную историю, приключившуюся с ним на работе, и я смеялась, кажется, громче и дольше, чем того требовала история, потому что меня все еще веселил мамин наряд и то, что я сижу рядом с ней в халате и без макияжа.

– Кажется, в дверь звонят! – сказал папа вдруг, и я, перестав смеяться, прислушалась.

Позвонили еще раз (вернее, сразу три раза), и я помрачнела. Три звонка – это условный сигнал Стаса. Черт, что ему нужно? Я же сказала, что ужинаю с родителями!

– Сейчас. – Я выскочила из-за стола и ринулась в коридор.

Открыв дверь, я даже попятилась от неожиданности. То, что на пороге стоял Стас, как раз не стало для меня сюрпризом – поразило другое: в руках он держал внушительный букет цветов. У меня мелькнула мысль, что, наверное, с таким было сложно войти в лифт, особенно если он ехал в нем не один.

– Это еще что такое? – шепнула я, выйдя на лестничную клетку.

– Почему ты меня не впускаешь? – спросил он, обняв меня свободной рукой за плечи (букет он каким-то образом подхватил второй).

– Ты что, забыл? Я же тебе говорила, что…

– Знаю, что ты говорила. Цветы – твоей маме. Не находишь, что нам пора официально познакомиться?

Тут в прихожую вышел папа, и я, бросив на Стаса красноречивый взгляд, который должен был означать «не знаю, что ты задумал, но ладно, делай что хочешь», обернулась и весело произнесла:

– А вот и мой парень. Ты его уже видел, пап.

Глава 3

Платье и макияж явно не придали маме уверенности. Почти все время она молчала, нервно покусывая губы и то и дело хватая полупустой стакан сока, чтобы сделать пару глотков. Когда стакан опустел окончательно, она принялась вертеть его в руках. На Стаса она старалась не смотреть, но периодически изумленно поглядывала на букет, вазу с которым я поставила в центр стола.

Папа был, как обычно, более раскован: рассказывал что-то, шутил, спрашивал. Стас отвечал бойко и, кажется, чувствовал себя вполне комфортно.

– Сейчас вы нравитесь мне больше, чем вчера и сегодня утром, – заявил папа добродушно. – Если честно, тогда вы показались мне мрачным и замкнутым, а теперь я вижу, что ошибся.

«Разумеется, он был мрачным и замкнутым, потому что думал о ссоре с Аллой. Другой вопрос – почему сейчас он не такой. Если бы они помирились, он не пришел бы вовсе…» – подумала я и ощутила нетерпение: когда уже родители уйдут к себе и я смогу расспросить его как следует?!

– Я просто оба раза на работу опаздывал, – сообщил Стас. – И все равно нашел время заскочить к Иде…

– Брось, мы тут все взрослые люди, – перешел на «ты» отец. – Ясно, что ты у нее ночевал. Но, знаешь, Ида уже взрослая, так что я никого отчитывать за это не собираюсь.

– Тебе крупно повезло с родителями, ты в курсе? – повернувшись ко мне, Стас взял меня за руку и чуть ли не торжественно поднял наши сплетенные руки – так, что родители их видели.

Наверное, это должно было означать «мы пара, мы счастливы и никого не стыдимся». Интересно, зачем ему понадобилось все это изображать?

– Конечно, в курсе. – Я осторожно высвободила руку, будто чтобы подлить маме сок.

Она запротестовала, прижав к себе пустой стакан, и снова стала нервно вертеть его в руках. Да, с полным этот трюк бы не прошел.

– Так, говоришь, ты работаешь с первых курсов, – произнес папа оживленно. – Какой молодец! Получалось совмещать?

– Честно говоря, я много пропускал в институте, – признался Стас. – Полдня я всегда бывал на работе. Но в конце концов сессии сдавал. На «заочку» переводиться не хотелось – меня бы сразу в армию забрали…

– А что ж не забрали теперь? Ты сказал, уже два года как закончил…

– Теперь нельзя. У меня язва.

– Язва или «язва»? – Папа изобразил воздушные кавычки.

– Нет-нет, действительно язва. Неправильное питание и все такое…