Куклы зазеркалья

Он подставил свой локоть, и мы двинулись в сторону противоположную моему дому. Об этом я вспомнила только через пару часов. За это время успели и кафе посетить, так как мой желудок жалобно возвестил о своем существовании, и полгорода обойти. Говорил в основном Андрей, но я не возражала. Частые командировки, новые города, люди, все интереснее, чем у меня, не выезжавшей за пределы области. Нравились его спокойствие, вежливость, какая-то целостность что ли. Такое мнение у меня сложилось. «Ну, да. Знаток человеческих душ. Еще рано что-то говорить, покажет себя попозже». Хотелось бы знать, что скрывается за этой бездной достоинств. И насколько плох этот недостаток. Или, наоборот, для меня он будет еще одним плюсом.

Первый всплеск в ровной глади его отношения ко мне случился около двери в квартиру.

Я рылась в сумке и наконец, откопав ключи, повернулась было попрощаться. Да так и замерла. Мой опыт общения с мужчинами маловат, но что скрывает под собой такой слишком тяжелый, как будто удушающий, взгляд все-таки понимаю. Как будто внутри него скрыт магнит, что тянет меня, не дает оторваться. Одна рука на моем затылке, другая прижимает ближе к груди. Ключи выпали, сумка тоже. Такое ошушение, что падаю в бездну….

О, черт! И в самом деле, падаем, я оступилась на лестнице и чуть не покатилась вниз, но крепкие руки удержали. Послышался приглушенный смешок.

– Чувствую себя подростком. Было бы смешно, если бы соседи повыскакивали на грохот.

Нету сил говорить, и я просто смеюсь вместе с ним. Да было бы очень смешно. А еще не хочется закрывать дверь и оставаться в квартире одной. Но и приглашать тоже через чур. Все это понятно и без слов, поэтому легкий поцелуй и уютное тепло его объятий исчезает. В руки мне возвращают сумку и ключи. К сожалению, проходит пара секунд, прежде чем соображаю, что с ними делать и каким концом вставлять ключ в замок.

– Спокойной ночи.

– Да. Спокойной ночи.

– Я завтра встречу тебя после работы?

– Хорошо.

– Лера, закрывай дверь.

– Хм.

Хоть плач. Эйфория проходит не сразу. Не помогает ни холодный душ, ни попытка заняться домашними делами. Выключи свет, вставила наушники в уши и, похоже, так и заснула, слушая Арию и глупо улыбаясь.

«Ангельская пыль

Это Сон и быль!

Безумец, беглец, дороги нет

Ты видишь неверный свет.

Твой ангел зажег мираж огня,

Он хочет убить тебя».

⁴

Утро четверга. Никогда он еще так не сожалел, что не идет на работу. Утро четверга. Безнадежный, длинный, унылый день. Как же пережить его?

Непонятно, что же делать? Сообщения оставались без ответа. Это сводило с ума и приводило в бешенство.

Если бы пошел на работу, то хотя бы это отвлекло. Но опасно, вчера Семен Петрович чуть не застукал его. А если бы да? Зашел на минуту раньше? И его тайное место могло бы быть раскрыто. Его игрушки были бы найдены. Хотя, о чем он? Этому пенсионеру уже давно ничего не интересно, кроме программ о здоровье и рыбалке. Как то он даже приволок одну вонючую рыбину на работу. Хвастался, что его приятель сам ловит и коптит. Запах не выветривался несколько дней. К черту его!

Эти жалкие мысли ничего не стоили. Его интересовало только одно – ответит она или нет? И все холодело внутри от мысли, что «нет». И нимфа потеряна для него. Это просто невозможно. Что он знает о ней? Ничего. Ни адреса, ни название фирмы, в которой она работает. Замкнутый круг.

Как пережить неудачу?

Зайдя в комнату к матери, присел на краешек кровати. Капитолина Георгиевна отходила от снотворного принятого на ночь. Уснуть теперь было для нее проблемой, врачи не могли понять почему, но прописали снотворное.

Зато он знал почему. С тех пор, как врачи убедились в безысходности ее существования, рассказы о его желаниях, о том, что он делает со своими игрушками, стали постоянно звучать в этой комнате. Видимо это и мешало ей заснуть.

Разве это жизнь? Нет. Он никогда не захотел бы для себя такого. И не уверен, что Капитолина Георгиевна смирилась со своим положением. В ней всегда жил мощный дух и неутомимая жажда деятельности. Как же сейчас, оставаясь при ясном рассудке, она переживает свое недвижимое состояние? Осознавать все, но не иметь возможности что-то изменить, пассивно принимать все, что происходит с тобой.

С одной стороны жалко ее. Все-таки мама. Пусть даже и не любившая его, но мать. Иногда возникали мысли о том, чтобы помочь ей прекратить пытку. Но власть, что он получил, была, ни с чем несравнима. Видеть, как секунду назад сонные глаза медленно наливаются настороженностью, следят за каждым его движением. А потом страх, один страх.

– Доброе утро, мамочка. Я хотел тебе пожаловаться на свою неудачу. Она не отвечает так долго. Это просто сводит меня с ума. Ты учила меня терпению и упорству при исполнении своих планов. Думаю, что все получится. А ты как думаешь?

Естественно ответа не было. Ему это было и не нужно. Слушать опять нравоучения?