Куколка

— Точно. Я наливаю в нижнюю часть воду и начинаю нагревать, как чайник. Сверху натягиваю фетр или полотно и над паром формирую верхушку. Вон та большая штука сверху называется колодкой — у меня их несколько для разнообразных верхушек и полей. Я покажу тебе, когда мы допьем кофе, если ты захочешь посмотреть.

Бэлль провела в магазинчике почти целый час, и мисс Фрэнк показала ей всевозможные приспособления, которые используют шляпники. Продемонстрировала ящики, полные лент и тесьмы, коробки с искусственными цветами и еще больше коробок с перьями. Все это пленило Бэлль настолько, что она призналась: раньше в Англии она рисовала шляпки.

— Если еще захотите порисовать, я с удовольствием посмотрю на ваши эскизы, — заверила ее мисс Фрэнк. — Я уже так давно занимаюсь изготовлением шляпок. Рискну признаться, что выдыхаюсь и мои фасоны устарели. Одна из хозяек «Анжелики», магазина одежды на Ройял-стрит, которая покупает мои шляпки, в последнюю нашу встречу сказала, что хотела бы видеть более дерзкие модели. Честно говоря, Бэлль, я не совсем поняла, что она имела в виду.

Девушка улыбнулась.

— Недавно я просматривала журналы с последними моделями из Парижа, — сказала она. — Шляпки там были меньше, не больше цветка. Я видела шляпку, которая напоминала маленькое гнездышко с крошечными пушистыми птичками, выглядывающими из него. Думаю, именно это хозяйка «Анжелики» и имела в виду.

Мисс Фрэнк покачала головой, как будто ей трудно было представить, что кто-нибудь наденет такую шляпку.

— Наверное, я старею? Во времена моей молодости носили практичные шляпки — соломенные, с красивыми лентами, порой украшенные цветами. Осенью и зимой мы надевали фетровые шляпы, подбитые мехом, если было очень холодно. Было легко предсказать, что дамы будут покупать в каждом сезоне. Теперь все иначе.

Бэлль вернулась домой позже, чем обычно. В тот вечер она не могла думать ни о чем, кроме шляп. Девушка нашла бумагу, карандаш и стала рисовать, но почему-то ни один из набросков не казался ей удачным.

Три дня почти все свободное время она рисовала, а потом отправилась к мисс Фрэнк.

— Похоже, у меня ничего не выходит, — призналась она пожилой даме. — Наверное, это потому, что мне нужно узнать, как делаются шляпки.

Мисс Фрэнк несколько минут молча смотрела на Бэлль.

— Я не могу платить помощнице, пока продажи не увеличатся, — сказала она. — Но если ты хочешь освоить шляпное дело, я тебя научу.

— Правда? — Бэлль затаила дыхание. — Я хотела бы этого больше всего на свете!

В первый же день, когда Бэлль появилась в магазинчике мисс Фрэнк, ей поручили обрабатывать паром фетровую шляпу-колокол. Девушка почувствовала, что у нее опять появилась надежда. Производство дамских шляп — прибыльное дело; как только она освоит это мастерство, она сможет найти себе достойную работу. Несмотря на то что впереди был долгий путь, у Бэлль появилась причина просыпаться по утрам. Ее жизнь обрела иной смысл, кроме ожидания Фальдо.

Бэлль быстро училась. Мисс Фрэнк сказала, что у нее ловкие пальцы и несомненный талант. Пожилая шляпница была хорошим учителем: она так же страстно передавала свои знания, как Бэлль впитывала их. Но у роли ученицы были и свои минусы. Мисс Фрэнк была чрезмерно любопытна, как и постоянные посетительницы, которые уже несколько лет посещали этот магазинчик. Им хотелось знать, почему Бэлль приехала в Америку, как и когда, где она живет, на какие деньги. Даже когда они ни о чем не спрашивали, в их глазах читалось любопытство, и Бэлль догадывалась: когда ее не было в магазине, они засыпáли вопросами мисс Фрэнк.

Ложь давалась Бэлль нелегко. Она поведала мисс Фрэнк о том, что ее отослали жить к опекуну, когда умерла ее мать-вдова. Но поскольку его жена и дети не хотели, чтобы она жила с ними, опекун нашел для нее отдельное жилье. Сама Бэлль вряд ли поверила бы тому, что опекун мог позволить такой юной девушке, как она, жить одной в незнакомом городе. Однако мисс Фрэнк, похоже, ни на минуту не усомнилась в ее правдивости; она неодобрительно охнула, сказала, что считает это постыдным, но от ее сочувствия Бэлль стало только хуже. Как ей хотелось рассказать ей свою печальную историю, облегчить душу. Но как бы добра ни была мисс Фрэнк, она была не от мира сего — старая дева, регулярно посещающая церковь. Вероятно, ее никто никогда не целовал, и никакого сексуального опыта у нее не было. Она бы не допустила появления в своем милом магазинчике проститутки; ей могло бы прийти в голову, что Бэлль втерлась к ней в доверие, намереваясь ее ограбить. Одна мысль о том, что Бэлль — любовница женатого мужчины, могла привести ее в ужас. Старушка могла бы даже донести на Бэлль в полицию, и ее вернули бы к Марте.

Поэтому Бэлль старалась держать рот на замке, как можно меньше откровенничать с мисс Фрэнк и ее клиентками и одновременно изо всех сил овладевать новым мастерством, которому ее обучали. А по ночам она рисовала шляпки.