Куколка для монстра

У него сегодня выходной. Очень мило. Оставался только один телефон, написанный от руки. Это мой единственный шанс. Февральскую ночь в Москве, без денег, без документов, в больничном халате и роскошной шубе, которую хочется снять каждому кому не лень, я не переживу.

Длинные гудки.

«Ну давай же, давай, не подведи, капитанишко-неудачник, за меня вполне могут дать звезду, и не одну», – умоляла я, прижимаясь разгоряченным лбом к телефонному диску.

Наконец трубку сняли. «Лапицкий на проводе». Боже мой, какое счастье, Лапицкий на проводе. У меня перехватило дыхание.

– Кто говорит?

Действительно, кто говорит, не могу же я представиться своим настоящим именем – Анна Александрова, он не имеет о нем ни малейшего понятия…

– Алло, вас не слышно, перезвоните. Сейчас он положит трубку…

– Это я, – наконец-то выдавила из себя я.

– Кто – я?

– Это та дамочка из клиники, ваша головная боль. На том конце трубки повисло гробовое молчание.

Я почти физически ощущала молчаливое напряжение капитана.

– Где вы? Куда вы пропали? – выдохнул он.

– Нам необходимо встретиться. Это конфиденциальный разговор. Важная информация. Только вы и я.

– Где ты? Где ты находишься, черт возьми?! – сорвался капитан.

– Только вы и я. Вы обещали помочь мне.

– Где ты?!

– Если вы придете не один…

– Я приеду один, – заорал он. – Где ты?

– Если вы приедете не один, я не сообщу вам того, что знаю. И вы ничего не сможете со мной поделать. Любая экспертиза подтвердит, что у меня действительно амнезия…

– Хорошо.

– Я у метро «Кузнецкий Мост».

– Жди меня там.

– Нет. Очень холодно. Я буду ждать вас в «Букинисте», направо за угол. Вы знаете этот магазин?

– Я еду. Никуда не уходи.

Взмокшая, как мышь, я повесила трубку. Первый шаг ты уже сделала, теперь остается только ждать.

…Он появился в «Букинисте» только через пятьдесят минут, когда я перелистала все собрание сочинений Хемингуэя и несколько раз проиграла в голове возможные варианты нашего предстоящего разговора. Куртка нараспашку, тот самый свитер, который я изгадила ночью в Бронницах, штаны из плотной шерсти, непокрытая голова, плохо выбритое лицо – ничего капитанского. Я видела, как он рыскал глазами по маленькому торговому зальчику, выискивая меня. Я закрыла «Прощай, оружие!» и приветливо помахала ему рукой. Странное веселье овладело мной, хотя ничего веселого в моем положении не было.

– Здравствуйте, Костя! Можно, я буду называть вас Костей?

Он уже был рядом со мной и придерживал меня за рукав шубы.

– Почему вы исчезли из клиники? Что с вами произошло? Вас же пол-Москвы ищет… Главному хирургу строгач грозит…

– Видно, плохо ищут. Другие нашли быстрее. – Откуда эта шуба?

– Это моя собственная шуба. Из прошлой жизни. Шикарная была жизнь, должна вам сказать.

Он тряхнул меня за плечи, не обращая внимания на то, что за нами зорко наблюдает пожилая продавщица.

– Вы наконец-то вспомнили?!

– Нет, – по его лицу пробежала гримаса разочарования, – я ничего не вспомнила о себе, но кое-что узнала о других. Думаю, это заинтересует вас.

Он так пристально посмотрел на меня, как будто видел впервые. Я тоже увидела себя его глазами: теперь я уже не была той безмозглой личинкой шелкопряда, готовой швырнуть в него банкой с гвоздиками и потерять сознание от жалости к себе.

– Вы изменились, – наконец сказал он.

– У меня было некоторое количество времени и хорошие учителя, – моя реплика, относящаяся вовсе не к нему (после аборта и двух убийств, которые произошли у меня на глазах, инцидент на даче в Бронницах казался невинной шуткой), почему-то заставила Лапицкого покраснеть и опустить глаза.

– Я не имела в виду вас и ваших людей, – ободрила я капитана. – У вас есть деньги?

Лапицкий непонимающе посмотрел на меня.

– Я хочу купить книгу.

– Вы поразительный человек.

– Я сама не подозревала, насколько я поразительный человек.

Взяв у капитана двадцать тысяч, я купила толстый том Диккенса, «Записки Пиквикского клуба», заранее зная, что никогда не открою ее. Мы вышли из магазина на улицу и остановились перед витриной.

– Где же шофер Виталик? – истеричная веселость продолжалась, и Лапицкий не мог объяснить ее природу. Он с мрачным недоумением смотрел на меня.

– Вы же сказали, что у нас конфиденциальный разговор.

– Простите. Что ж, поедем. Глупо мерзнуть на улице.

– Куда?

– В ваше управление я всегда успею. К вам, если жена не против.

– Не против. Я не женат.

– Тогда берите машину.

Лицо капитана жалко сморщилось: видимо, двадцатка, уплаченная за Диккенса, была последней.

– Придется на метро, – наконец глухо сказал он…В метро он все время придерживал меня за рукав, как будто боялся, что я исчезну так же внезапно, как и появилась. Но я не собиралась исчезать, сейчас капитан был моим единственным шансом на спасение. После того, что произошло утром, после той неожиданной власти над Витьком я была уверена, что он обязательно поможет мне.