Куколка в подарок

Признаюсь, делая то, что не сделала бы в другой ситуации. Я сама признаюсь к Давиду, обнимая его за шею. Не нахожу повода и вариантов, как это можно было бы использовать для себя.

Но сейчас мужчина кажется мне спасителем и защитником, единственным, кто может мне помочь. И я… Ищу в нём защиту, поддержку. Это неправильно…

Только Давид такой тёплый, так приятно пахнет. И когда его ладони поглаживают по спине – мне не кажется хищников. Скорее уж…

– Я не хотела такого, - бурчу в его шею, прижимаюсь сильнее. Воздух сгорает, не добираясь до лёгких. Пальцы подрагивают, не могу с собой совладать. Веду по накачанным плечам, не зная, чего ждать. – Это просто так получилось… Я подписала документы, но мне Дима сказал… Я сглупила, да.

– Сглупить ты можешь, когда покупаешь просрочку, Анют. А в таких делах – твоя ошибка будет дорого стоить. Понимаешь это? Там ставки на тебя…

– Большие, да. Но вы же… Не отдадите меня?

Спрашиваю, а сама понимаю, что я Давиду никто. Ну, может он хочет меня, но ведь это не повод… Я догадываюсь, какие суммы называются в клубе, где у мужчин часы дороже квартиры.

И Давид не обязан меня защищать, он ведь тоже потеряет деньги. Наверняка, ему какой-то процент уходит с заработка девушек. И он многое потеряет, если я откажусь.

А я ведь откажусь!

– Условие я тебе озвучил, куколка. Я так понимаю, оно тебе совсем не нравятся. И что же мы будем делать?

– Я… А нельзя сказать, что я заболела? – поднимаю взгляд на мужчину, облизываю пересохшие губы. – Или что я не невинная, или…

– Все девочки проходят обследование перед аукционом. Я потеряю репутацию, если подобное случится. Очередной риск… Ради чего? 

Пальцы мужчины поглаживают мою щеку, надавливают на скулы. Я замираю, очарованная происходящим. Как ощущается его тепло на коже, как все внутренности стягивает.

Давид должен отталкивать, а при этом – привлекает.

Мужчина надавливает на мою нижнюю губы, скользит внутрь. На языке расцветает новый вкус. Солоноватый, с легкой ноткой горечи – из-за сигарет. А внутри словно что-то взрывается.

Так необычно, неправильно. Его вкус в моем рту, пальцы. Шершавые подушечки пальцев, скользящие по языку. Что-то отзывается на эту ласку, нить сильнее закручивается, вибрирует в груди.

Низ живота пульсирует, подрагивает от такого. И стыдно, горячо, между ног всё наливается жаром. Просто от того, что указательный палец Давида давит на губу и язык.

И мужчина смотрит на это. А мне хочется обхватить плотнее, позволить разуму утонуть в непривычном потоке похоти. Когда желание покалывает во всём теле, давит все сомнения.  

– Давай так, куколка, - шепот Давида кажется порок, искушением, шипением Змея в Раю. – Я тебя оставлю здесь в одиночестве. Подумаешь. А после я вернусь перед финалом аукциона, и ты мне скажешь свой ответ.

– Д-да… Хорошо.

Киваю, а взгляд всё падает на пальцы Давида. Которые поблескивают от моей слюны. На губах остаточный привкус табака, который я слизываю языком. Словно в тумане.

Голова кружится.

Мурашки бегут по коже.

А этот мужчина…

Почти что нежно целует меня в висок. Скользит ниже, так тягуче-медленно, словно падает карамель. Греет, жжет слой за слоем, растягиваясь в вечность.

– Умница.

– Я правда не знала, - повторяю, пока ладони изучают мышцы Давида. Предатели! Я-то отталкивать должна, а не жаться. – Ты мне веришь?

– Пока не знаю. Как говоришь, зовут твоего парня?

– Дима.

– Вот с ним побеседую, а ты пока тут подумай.

Часто киваю, соглашаясь. Подумаю. Обязательно подумаю. Но когда дверь за мужчиной закрывается, всё, что остается в моей голове – мы на первом этаже. И окно открывается.

Проверяю догадки, запуская прохладный воздух в кабинет. Сбрасываю туфли: лучше босиком, чем снова вернуться сюда. В этот раз я сбегу, во чтобы мне не стало.

Потому что платить своим телом я не собиралась. Ни ради аукциона, ни ради Давида. А Дима… Пусть он сам участвует где хочет, его право. А я бросаюсь наперерез к машине, которая двигается к выезду из территории.

Забываю, что на мне белое платье. И все видели, и знают. Я что-то обязательно придумаю, мне лишь бы уехать.

– Потерялась? – стекло медленно ползёт вниз, а сердце срывается на бег. – Что случилось, Анна?

– Алан.

Спасёт или погубит?

– Пожалуйста, - я почти что хнычу, хватаясь за дверь машины. – Увезите меня отсюда. Вы ведь говорили, что я могу обратиться за помощью.

Только не уверена, что теперь Алан станет помогать. Он ведь наверняка решил, что я подалась в эскорт. И тоже начнёт говорить, что теперь струсила и сама виновата.

Да! Виновата, что доверилась Диме. И даже сейчас чувствую себя гадко, потому что не могу быть уверена. Может, мой парень и ни при чем, просто ошибся, как я сама. А я тут наговариваю на него…

Но лучше потом извинюсь, чем снова влипну в неприятности!

– Алан, - губа начинает кровить, во рту расцветает неприятный металлический вкус. – Пожалуйста. Мне правда… Я всё объясню! Только можно мне уехать с вами?

– Анна…

– Пожалуйста!

– Сядь в машину, - закатывает глаза, но двигается по дивану заднего сидения. Освобождает для меня место. – Ты продрогла вся.  

– Это не из-за холода. Понимаете…