Кукольное преступление

— Легче лохнесское чудовище увидеть.

В коридоре хлопнула входная дверь — Люська ушла кормить кошек Анны Яковлевны. И я вдруг тоже вспомнил, что жутко проголодался.

Глава четвертая

ЛЮБОПЫТНЫЕ ФАКТЫ

Интернет — это вещь! Который раз убеждаюсь, там, в этом загадочном и бескрайнем виртуальном мире, есть все. Главное, уметь искать. Я два дня просидел за ноутбуком, из комнаты выходил только перекусить, а ночью без сил валился на кровать, закрывал глаза и сразу же падал не в сон, а в хитросплетение электронных сетей. Мне снилось, это я, Глеб Озеров, вдруг оказался в том самом виртуальном мире, иду по виртуальным улицам в поисках необходимой мне информации, приглядываюсь, присматриваюсь, выискиваю. Перехожу многочисленные дороги, спускаюсь и поднимаюсь по виртуальным лестницам, собирая по крупицам (иногда настолько мелким и ничтожным, что сразу их и не разглядишь) разрозненные элементы мозаики. И надо мне собрать все до последней детали, чтобы создать единую композицию, посмотреть на нее со стороны и сказать себе: «Глеб, ты молодец, у тебя получилось».

Просыпаясь утром, я первым делом шел в ванную, потом наспех завтракал и садился за ноут. Люська, Димон и Алиса мне не мешали, я сразу дал им понять — лучше не лезьте. Найду, что требуется, сам позову, а пока занимайтесь своими делами.

Позавчера приехала Диана, дома был фейерверк: нескончаемые рассказы, истории, смех и восклицания: «Люсьена, почему Глеб не выходит из комнаты?».

Сегодня утром Диана вновь уехала на очередные гастроли. Когда вернется, не сказала, дала на прощание ценные указания, поцеловала меня и Люську в щеку и упорхнула.

Если честно, даже не помню, сказал ли я ей «до свидания», когда она пыталась выдернуть меня из объятий Интернета, или прогудел что-то нечленораздельное.

Днем я вдруг услышал из коридора голос сестры. Люська разговаривала с кем-то на повышенных тонах, после хлопнула дверь и раздался незнакомый детский голос. Я на миг оторвал взгляд от монитора. Гости, что ли, у нас? В глазах рябило от печатных букв, виски давило, определенно, мне стоит сделать перерыв, иначе дело кончится плохо. Свернув все окна, сохранив в избранном непрочитанные статьи, я вышел из комнаты.

В кухне за столом сидела худая девчонка лет десяти. На ней были рваные синие джинсы, прожженная в нескольких местах малиновая футболка и дырявые носки. Грязные рыжие волосы были стянуты резинкой в хвост; щеки грязные, на лбу царапина, подбородок украшал внушительный синяк.

— Знакомься, Глеб, — усмехнувшись, сказала Люська. — Это Бажена.

Девчонка шмыгнула носом и посмотрела на меня исподлобья.

— А это Глеб — мой брат.

Бажена буркнула тихое «Привет».

— Теперь она смирная, а пять минут назад орала, как резаная. Слышал бы ты, куда и как она меня посылала! Таких слов даже я не знаю, — Люська поставила перед Баженой тарелку овощного салата. — Ешь!

Схватив вилку, девчонка начала жадно есть салат.

— Руки бы помыла сначала.

— Они у меня чистые, — сказала Бажена с набитым ртом, вытерев грязные ладони о малиновую футболку.

— Короче, рассказываю, как и где познакомилась с этой штучкой. Прикинь, иду себе, никого не трогаю, вдруг вижу, эта малолетка у бабки из сумки кошелек стащила. Еле догнала.

— А домой обязательно было ее приводить? — я снова посмотрел на Бажену, заметив в ее взгляде искорки испуга.

— Глеб, ей десять лет и она бродяжничает.

— Ничего не бродяжничаю, — ответила Бажена. — Сказала же тебе, у меня дом есть.

— Но живешь ты на улице.

— И что? На улице прикольней. Дома мать пьет, избить может. Когда сильно напивается, я сваливаю.

— И долго ты так живешь?

— Два года.

Я присвистнул.

— Вот-вот, — кивала Люська. — В школу не ходит, писать-читать не умеет…

— Умею! Умею я читать, — оскорбившись, Бажена схватила лежащий на подоконнике журнал и, ткнув пальцем в крупные буквы, сказала: — Это «Н», это «Е», «Д», снова «Е», потом идет «Л», а последняя «Я». Получилось «Недля».

— Неделя, — поправила ее Люська.

— Ну да, неделя, — Бажена доела салат и уставилась на Люську голодными глазами.

— Суп будешь?

— Буду.

— Что ты собираешься с ней делать, Люсь?

— Не знаю, — ответила сестра. — Жалко ее. Глеб, посмотри, совсем ребенок, а уже на улице живет.

— У меня дом есть, — напомнила Бажена.

— Слышали уже.

Когда Бажена начала есть суп, Люську вдруг осенило:

— Слушай, а чем же ты питаешься на улице?

— У меня деньги есть.

— Которые воруешь?

— И что? — пожала плечами Бажена.

— За это посадить могут, — ляпнул я.

— А я несовершеннолетняя, понял?

Люська хмыкнула:

— Съел, Глеб? Она несовершеннолетняя.

— А еще, — продолжала Бажена, — в больших магазинах можно бесплатно жрачку брать.

— Как это?

— Ты чего, не знаешь? Заходишь в магазин, идешь в торговый зал и тыришь продукты. Сырки там всякие, булки, конфеты. Я знаешь как наесться могу? От пуза! Ни одна камера слежения меня не засечет. Хочешь, я тебя научу сырки глазированные тырить? Сначала заныкиваешь их в карман, отходишь подальше, делаешь вид, что…

— Помолчи, — Люська показала Бажене кулак.

— Отведи ее домой и возвращайся, — сказал я сестре. — Я кое-что нарыл в Инете.