Кукольный загробный мир

— Не ты ль, поборник нравственности лживой, сокровища мои присвоить возомнил?

Анахиль:

— Он! Он!

Катария (грозит пальцем):

— Еще как он! Мы видели! Мы знаем! Мы не язвим и чувств не распинаем!

Раона (усиленно машет веером):

— Так пусть же голову отрежет гильотина тому, кто скользок как в болоте тина!

Главный Злодей:

— Ваше Величье, Недосягаемое тленной красотою! Зря поступаете вы так со мною.

Раона:

— Почему?

Главный Злодей:

— Нет, смерть я заслужил — ведь самый злой я в мире! Но… эта гильотина цветом не подходит к лацканам на моем мундире! Вы только рты не разевайте, другую срочно подавайте!

Палач Хриндыль:

— Ты издеваешься, паяц? Главу склоняй немедля! Иль предпочтешь засунуть ее в петлю?

Главный Злодей:

— Да я ж о вас забочусь, королева! Ну, срубите вы голову мою, лишая с телом связь… ну, скатится она в ту лужу, где одна лишь грязь. Чудовищное зрелище, и разве то прилично? Глава в сей грязной луже — это ведь не эстетично! Замечу в качестве аккордного пассажа — будет испорчена вся красота пейзажа.

Палач (раздраженно):

— Он ведь дерзит нам! Королева, дайте знак.

Главный Злодей:

— Откуда дерзость, что вы? Я исполнен лишь любовью! Боюсь забрызгать вас чернильной кровью. И палача мне жаль: вдруг гильотина мимо моей шеи промахнется и в лик его святой ножом воткнется? Не лучше ли меня вам отпустить, а предварительно немножечко простить. О, тут судьбы-фортуны явлен взбалмошный сарказм, простите вы меня за плеоназм!

Королева Раона встает с трона:

— Нет силы слушать этот бред, казнить его — вот мой ответ!

Анахиль и Катария одновременно:

— Казнить, казнить злодея! Хорошая идея.

Тут незаметно за кулисами настоящего персонажа меняют на бутафорского, сделанного из папье-маше. Его голова просто приклеена. Кладут на гильотину, после чего ее нож опускается. Голова отскакивает и катится прямиком в нарисованную лужу. Следуют радостные возгласы. Королева встает и говорит:

— Теперь уж не видать нам бед. Да будет жизнь! Да вспыхнет свет!

Анахиль и Катария достают две мандолины и играют веселую мелодию, а королева, чуть приподняв юбку-кринолин, бегает по сцене, исполняя песню.

На этом пьеса завершается. Все кланяются несуществующим зрителям.

Ингустин пару раз хлопнул в ладоши, что в данной ситуации вполне сходило за аплодисменты. В постановках никогда не принимали участие двое — Гимземин и Фалиил, оба не верили в существование Кукловода, но лишь первый из них открыто исповедовал свое невежество. Фали обычно ограничивался философскими отговорками, ссылаясь на скуку, бессмысленность бытия и так далее, и так далее. Авилекс был третьим, кто не играл в спектаклях, но совсем по другой причине — он считал себя художественным руководителем и идейным вдохновителем всей этой самодеятельности. Не исключено, он также является автором пьесы.

Эльрамус, сняв с себя неуклюжий костюм Главного Злодея, вышел на поляну.

— О чем ты хотел поговорить? — Ингустин двинулся ему навстречу.