Кукушка

После недолгого подъёма лестница кончилась. Они прошли коротким коридором, миновали распахнутую дверь, вытесанную из единой каменной плиты, массивную, украшенную затейливым орнаментом, всю в известковых шишках и наростах. Видно было, что за ней давно никто не присматривает. Пол покрывал толстый слой пыли, на котором отпечатались следы огромных башмаков Карела, и более ничьи. Маленький человечек, всё ещё немного дуясь, шёл впереди, освещая дорогу. Он же первым и переступил порог.

То, что случилось после, чуть не довело обоих до сердечного припадка. Карел сделал шаг... и сразу бухнулся ничком, только пятки мелькнули. Послышались ужасный грохот и поток ругательств, мешок полетел в одну сторону, фонарь — в другую. Свет погас. Ялка завизжала, вознамерилась бежать, но запуталась в цепях и одеялах, тоже повалилась на спину и поползла. На крик сил не было, она могла только скулить, как собачонка. Ею овладели ужас и отчаяние. Всё, всё было напрасно! Кто-то ждал их здесь — ждал, ждал, — и они, как глупые мышата, сами угодили в расставленную ловушку!

Однако её страхи оказались преждевременными. Ловушка действительно была, вопрос был в том, кто её расставил.

— Заткнись! — донеслось до девушки со стороны двери, и в слабом свете тлеющего фитиля она постепенно разглядела очертания чего-то маленького и толстого, что барахталось в натянутых верёвках и отчаянно пыталось выбраться.

Это был Карел.

— Помоги мне выпутаться!

Ялка умолкла и поднялась на четвереньки.

— Кто... Кто там?!

— Всё в порядке, это я! Я! Сейчас, погоди... зажгу огонь... Уф!

Заскрипела дверца фонаря, и через несколько мгновений пламя выхватило из темноты физиономию Карела — взъерошенную, красную, в пыли и в паутине. Кроме неё там были: медный таз, две рухнувшие скамейки, старый поставец для факела и множество верёвок. Всё вместе (исключая Карела) представляло собой уникальный и весьма хитроумный механизм, долженствующий охранять вход и подавать сигнал.

— Что это было? — вопросила Ялка, выпутывая маленького человечка из верёвок.

— Капкан, — сердито ответил тот. — Наводящий ужас, устрашающий, смертельно опасный капкан для воров! Моё собственное изобретение. Подай мне этот таз.

— Ты боялся, что кто-нибудь нас выследит и войдёт сюда?

— Никогда не лишне подстраховаться, — буркнул Карел, расставляя обратно скамейки и осторожно водворяя сверху пресловутый таз.

Ялка передёрнулась.

— Наводящий ужас, это верно, — признала она. — Я чуть не умерла от страха. Что ж ты сам в него попался?

— Я забыл! Имею я право забыть о такой ерунде? Зато теперь уверен на все сто, что он работает. Ладно. Проходи, располагайся. Сейчас я разведу огонь.

Только при этих словах Ялка подняла голову и огляделась.

Местом для лагеря Карел выбрал зал, огромный грот, противоположный край которого терялся в темноте. По обе руки, вдоль стен, тянулись два ряда каменных колонн, точней, пилястр, ибо каждая торчала из стены едва на половину. Меж ними, тоже в два ряда, стояли тёмные предметы странных очертаний, перед каждым на полу был установлен большой каменный блок. Назначение их было Ялке непонятно до тех пор, пока её друг и спаситель не разжёг огонь. Как только это произошло, она гулко сглотнула и попятилась к выходу; звон её цепей громко разнёсся под сводами зала.

Нет, поправила она себя. Не зала. Усыпальницы тангарских королей. Возвышенности оказались саркофагами, предметы в нишах — статуями. Каждая изображала гнома. В полный рост и натуральную величину. Ялка не могла отсюда разглядеть убранство изваяний, их черты, но подойти не решилась, ибо всюду, там и тут, блестело золото и серебро. Браслеты, пояса, короны, ожерелья, пекторали, кольца, перстни и другие украшения — всё поражало своей массивностью, обилием каменьев и искусностью отделки.

Где не блестело серебро и золото, блистала сталь.

Карел сильно рисковал. Пещера была лакомым куском: любой скудельник обеспечил бы себя и всех своих потомков, если бы сумел сюда проникнуть и потом отсюда выбраться. Что касается Ялки, то она так и стояла, ошеломленно моргая и переводя взгляд с одной фигуры на другую. Карел за это время уже раскрыл фонарь, затеплил от него лучину, а от неё — дрова и теперь колдовал над огоньком, подбрасывая куски угля, горка которого чернела возле. Дым защипал глаза, потом потянулся к выходу — должно быть, даже здесь у гномов была естественная мощная система вентиляции. Девушка заморгала.

— Чего ты там стоишь? — окликнул её Карел, — Иди сюда.

Он распаковал провизию, установил при помощи треноги котелок и налил в него воды из кожаной баклаги.

— Где мы? — вопросила Ялка.

— Это? — Карел огляделся, словно оказался здесь впервые. — Это склеп. Гробница Государей. Неужели ты ещё не догадалась?

— Догадалась.

Ялка подошла к костру и протянула руки. После сырости и холода, после пыток, подземелья и пещер доброе пламя показалось ей полузабытым чудом. Тепло побежало вверх по пальцам, по рукам, суставы сладко заныли. Сразу захотелось спать, даже сильнее, чем до этого хотелось есть.