Кукушонок

– Ты была на пробежке? – подозрительно спросила Анна, только сейчас заметив, в чем пришла к ней Эрика.

– Луиза вытащила меня на силовую ходьбу… – та мрачно вздохнула.

– Это она любит, – заметила Анна. – Силовую ходьбу, я имею в виду.

Эрика показала сестре язык, что Флисан тут же нашла забавным и достойным подражания.

– Что ты имеешь против Луизы, собственно говоря? – Эрика опустила Флисан на пол.

– На самом деле ничего. И я вижу, что вы друг другу нравитесь. Просто мне кажется, у всех Бауэров шило в одном месте. Ты когда-нибудь видела Хеннинга в «Вавилоне»? Зрелище, скажу я тебе…

– Нет, это я, похоже, пропустила.

Эрика пошла за пакетом кукурузных палочек, чтобы хоть чем-то отвлечь племянницу. У нее был хороший опыт с Ноэлем и Антоном, которые вели себя подобно лесному пожару в меблированных комнатах. В последнее время, правда, несколько успокоились, но до снятия детских замков со шкафов было далеко.

– Может, это все моя мнительность, – продолжала Анна. – Неудивительно после нескольких дней в Стокгольме в компании Лукаса… Все эти ужины с людьми, которые слишком высоко задирают нос и разговаривают с тобой не иначе как через губу.

– Луиза не такая, и ты это знаешь, – заметила Эрика, обороняясь от Флисан, пытавшейся засунуть ей в рот хорошо прожеванную кукурузную палочку.

– Не совсем такая, тем не менее.

– С Элизабет и Хеннингом я разве только здороваюсь, если уж на то пошло. А вот с мальчиками точно всё в порядке. Майя и Вильям неразлучны. Он заводила, она его успокаивает.

– Традиционная роль женщины – успокаивать буйных парней, – пробормотала Анна, роясь в образцах тканей на столе.

– С каких пор ты стала феминисткой? – Эрика склонила голову набок, вглядываясь в лицо сестры.

– Не нужно быть феминисткой, чтобы видеть несправедливости этого мира. То же у Эмили в школе. Все внимание учителей достается лихим парням, а тихие девочки вроде нее всегда в тени.

– Ты права, – вздохнула Эрика, раскрывая объятия Флисан, которая неслась к ней на полной скорости. – Ах, тетина радость, какая же ты красивая…

– Как продвигается книга? – Анна потянулась к жестянке с печеньем на верхней полке шкафа. Овсяное, конечно. Оно всегда было в доме их детства.

– Не будем о грустном, – отвечала Эрика, с благодарностью принимая печенье. – Похоже, я исписалась: ни одной новой идеи. И ни одно из преступлений меня не вдохновило. И это притом что я перелопатила целую подшивку «Криминальной хроники»… Издатель просит хотя бы синопсис, но я не могу дать ему то, чего у меня нет. – Эрика встряхнулась, прогоняя неприятные мысли. – Может, сменим тему? – Она мрачно посмотрела на сестру. – Мне неприятно.

– Конечно, – Анна широко улыбнулась. – Что ты думаешь о сегодняшнем вечере?

Она приложила кусок ткани к образцу цвета, нахмурилась, взяла другой кусок и недовольно покачала головой.

– Пойдем выпьем кофе, голове нужен отдых. Итак, вечер…

Эрика подняла Флисан и последовала за Анной на кухню.

– Это будет… интересно. Патрик не то чтобы в восторге, но… в общем, мы идем, потому что попросила Луиза. Все равно немного неловко – мы ведь почти не знаем ни Хеннинга, ни Элизабет.

– Но ты писательница, для них это должно много значить.

Анна стояла спиной к Эрике и насыпала кофе в фильтр видавшей виды кофеварки.

– Даже не знаю, считают ли Хеннинг и Элизабет меня писательницей. Для них моя проза слишком незамысловата. Но простым людям нравится то, что я делаю… Нет, правда; в понимании людей их круга, хорошие продажи – худшее, что может случиться с писателем.

Анна усмехнулась, наливая воду в кофеварку.

– Ну а если кроме шуток, – продолжала Эрика, – все должно получиться здорово. Луиза обещает вкусную еду и хорошее вино.

– Ну, вот и Дан. Он укреплял лодку. Когда закончишь с шалуньей, можешь передать ее Дану. Теперь она его дочь – на ближайшие пару часов, по крайней мере.

Эрика понюхала макушку Флисан. Девочка сидела на коленях у тети и играла связкой ключей – хоть какое-то занятие.

– Ну вот, старушка, – сказала ей Анна. – Когда мама тупит, обращайся к тете Эрике. На нее можно положиться.

– Эээ… поцелуй меня. – Анна поставила кофе перед старшей сестрой, но на безопасном расстоянии от малышки. Потом наклонилась и поцеловала Эрику в щеку. – Люблю тебя.

Эрика сглотнула. Анна всегда была скупа на нежности.

– Люблю тебя, – шепотом ответила она.

* * *

Вивиан Стенкло сомневалась. Обычно право решающего голоса оставалось за Рольфом, она не любила брать на себя ответственность. Но на этот раз столкнулась с тем, чего не понимала и не могла принять.

Она должна сидеть дома только потому, что Рольф не хочет никуда идти! Это смешно. Двадцать лет Вивиан подстраивалась под мужа, приспосабливалась к его графику, поездкам… Уже когда они только начали встречаться, она поняла, что он к этому привык. Первая жена Рольфа, Эстер, скончавшаяся за год до их знакомства, была при нем чем-то вроде администратора. Первый муж Вивиан тоже был художник, и вся их совместная жизнь вращалась вокруг его прихотей. Так что с Рольфом Вивиан оказалась в знакомой ситуации, что парадоксальным образом внушало чувство защищенности.