Кукушонок

Не то чтобы он сильно переживал за судьбу Горбачёва или испугался того, что могут натворить явно боящиеся собственных действий властные старики в телевизоре. Нет – просто не мог не воспользоваться возможностью в очередной раз громко заявить о себе. Тем более что провидчески угадал: в будущем это ему обязательно пригодится. И, буквально распихивая локтями то ли таких же, как он, то ли искренних защитников демократии, прорвался через быстро густеющую толпу на трибуну. Встал рядом с ректором института Нестором Петровичем, выдрал из чьих-то рук рупор и выступил, как заправский оратор, с пламенной речью, потребовав возвращения в Кремль законно избранного президента, то ли уже свергнутого этим самым ГКЧП, то ли просто арестованного им, то ли спрятавшегося на даче в Форосе в ожидании развязки.

Толпа Жору многоголосо поддержала. Но следом пробился к микрофону очень дряхлый, в чем только душа держалась, дядечка с другим призывом: «Долой КПСС!», который митингующие восприняли даже с еще большим энтузиазмом, чем гореловское требование. Когда этого старичка попытались было не пустить на трибуну добровольные охранники: «Ну, куда ты прёшь, дед? Чего доброго, помрёшь прям тут!», тот заявил, что отсидел «десятку» по 116-й пополам» и что «на миру и смерть красна!». И надо же: после своего короткого выступления дедок захлебнулся кашлем и действительно прямо на трибуне и помер…