Кукушонок из семьи дровосеков

– Типа бункер, – заметил Димон. – Серьезная подготовка.

– Пожалуйста, отключите все телефоны, положите их на стол, – попросил Волков.

Мы молча повиновались. Хозяин неожиданно спросил:

– Как меня зовут?

Я ожидала любого начала разговора, но такое даже не приходило мне в голову. Наверное, поэтому и выпалила:

– Федя!

– Федя-бредя съел медведя, – неожиданно сказал Иван Никифорович, чем бесконечно удивил меня.

– Не угадала, – хмыкнул Волков. – Да, много лет назад получил документы на известные вам имя и фамилию. Биография у Федора ясная, прозрачная, но раньше звали меня Игорь Москвин. Появился я на свет в семье сотрудников одного из военных аэропортов России. Когда мне исполнилось три года, случилось ЧП, родители погибли. Меня отправили в столицу к бабушке и деду по линии отца. История моей юности запутанна. Да, отец и мать умерли, когда я только-только пошел в детский сад. Я их совсем не помню и до окончания школы понятия не имел, что мой отец – Осип Каров.

– Осип Каров! – дуэтом воскликнули Иван и Димон.

Потом муж повернулся ко мне.

– Осип был сотрудником для особых поручений, единственным другом моего отца. Других таких близких людей у него не было. Однажды я вернулся домой поздно, увидел отца в столовой, рядом с ним – бутылку коньяка и альбом с фотографиями. Вот уж удивился! Отец не пил, мог лишь пригубить рюмку на Новый год, это максимум. Он понял мое удивление, сказал: «Садись». Потом открыл альбом, показал фото. «Это Осип Каров! Мой единственный друг. Он погиб вместе с женой много лет назад, ты тогда едва научился ходить. Каровы оба были сотрудниками для спецзаданий. Чем они занимались, я, тогда совсем молодой, не знал. О создании «Особых бригад» только думать начал. Ося и Нина порой надолго пропадали, потом возвращались в Москву. У них родился сын Игорек. Нина занялась ребенком. Что произошло дальше, мне неведомо. Каровы пропали, мальчик тоже исчез».

– Я о родителях тоже ничего не знаю, – прибавил Федор, – имел документы на имя Игоря Москвина. Я был веселым, бесшабашным школьником, которого воспитывали родители отца. Учился на одни пятерки, уверенно шел на медаль, каждое лето мы с бабушкой и дедушкой уезжали в Подмосковье на нашу дачу. В деревеньке у меня были друзья: Петя Загорелов, Римма Костина, Настя Васина. К нашей компании еще пытались присоединиться Валя Кулакова и ее брат Валера. Но они нам всем не очень нравились. Валентина была завистливой, ябедой, вечно всем недовольной. Валера же обладал талантом оказаться в нужном месте в самый ненужный момент, как из-под земли вырасти. Допустим, сидим мы с Настей и Петей, проблему обсуждаем, специально в лес ушли, чтобы нас никто не подслушал. Говорим без опаски. И вдруг! Ветка хрустнула. Мы оборачиваемся… Валера стоит, улыбается: «Ничего я не слышал, секунду назад подошел». Сначала мы ему верили, а потом сообразили, что взрослые про наши проказы почему-то быстро узнают. Ну и кто нас сдает? Сомнений в том, что стукач – Валера, не возникло. Мы все собрались на нашей поляне в лесу и объявили мальчишке бойкот. Он клялся, божился: «Не я про вас рассказывал!» В конце концов зарыдал. Я, Настя, Петя и Римма ему поверили. Валя Кулакова, сестра его, нет. Она твердила: «Брат нас разжалобить решил. Ему зарыдать – как мне чихнуть. Брешет он! Актером стать хочет, прикидывается ловко. Откуда у него конфеты в карманах? Где Валерка их берет? Побежит к взрослым, наябедничает, ему за это шоколадки дают». Но мы снова начали с подростком общаться. И вот как-то раз что произошло…

Федор сделал паузу.

Глава тридцать первая

– Как-то раз, – продолжил Волков, – в конце мая, после того, как мы перебрались на дачу, у бабушки заболел зуб, и она решила поехать в Москву к доктору. Я, естественно, с ней. У стоматолога оказалось много народа, но врач пообещал помочь, велел женщине сидеть и ждать. Бабуля вручила мне ключи от городской квартиры, сказала: «Не броди по улицам, иди домой. Здесь телефон-автомат есть, позвоню, когда освобожусь». Я пришел домой, устроился в своей детской, читаю книгу. И вдруг мужской голос: «Игорь!» Меня смело с дивана. «Кто здесь?» Смотрю, мужик стоит, простой такой с виду. Говорит: «Прости, не хотел напугать. Звать меня Павел Петрович». Я в шоке: «Как вы сюда попали?» А он очень спокоен: «Дверь открыл! Не удивляйся, для меня никакой замок не преграда». Потом из сумки альбомчик вынул: «Полистай!»

Федор усмехнулся.

– Оцените приключение. Я человека не знаю, он, вероятно, вор. Но взял фотоальбом, начал разглядывать. Дядька рядом сидит, объясняет: «На снимках твои отец и мать, рядом я. У меня на руках младенец – это ты. Фамилия у тебя не Каров, как у родителей, а Москвин. Так сделали, чтобы обезопасить тебя. По этой же причине тебя воспитывают дед и бабушка. Твои папа и мама погибли». Федор сложил руки на груди.