Кулак обезьяны

Настоящий ужас пустыни — таинственные и безжалостные хозяева этой загадочной и смертельно опасной для большинства людей территории. Создания, незримо, но жестко управляющие своей вотчиной и никогда, ни при каких обстоятельствах не желающие вступать в контакт с человеком. Мне довелось побывать в пятнадцати серьезных научных экспедициях, исследовавших крупнейшие пустыни мира. Я многое слышала от наших проводников или кочевников про Хозяина пустыни. И все же долгое время была уверена, что это легенды, предания, сказки, которые передаются здесь из поколения в поколение, но ничего общего с действительностью не имеющие. Однако мне и нескольким моим товарищам довелось убедиться, что за красивыми повествованиями кроется странная и жуткая правда, осмыслить которую мы оказались не в состоянии».

Сочинив этот интригующий заход, Бублейников некоторое время копался в справочниках. Затем быстро, но внимательно просмотрел довольно толстую тетрадь в клеточку, на обложке которой было написано «Дневник № 5. Пустыни. 1946–1958 гг. Младший научный сотрудник О. Дымова. Экспедиции в Гоби, Каракумы, Такла-Макан».

Судя по почерку и характерным следам, оставленным ручкой или карандашом, записи делались в походных условиях. Иногда тетрадь лежала на чем-то мягком, видимо, на рюкзаке, а иногда письменным столом служил твердый камень. Кое-где чернила были размыты влагой, а карандашные пометки стерлись. Но в основном читать было можно, тем более почерк у Дымовой был вполне разборчивый.

Следующие несколько страниц книги Бублейников выделил для обстоятельного, однако не лишенного изящества повествования о маршрутах и научных целях наиболее значимых экспедиций, в которых побывала Дымова. Отдельный рассказ он посвятил ее коллегам, некоторые из которых уже в те годы были легендарными учеными.

Шел третий час ночи, но спать совершенно не хотелось. Посчитав, что историческая и научная часть первой главы несколько затянулась, Бублейников решил вернуться к философско-мистической составляющей сюжета. По-хорошему, конечно, ему нужно было дождаться расшифровки диктофонной записи, но уж больно не хотелось терять пойманный сегодня кураж. Ленечка сварил себе еще кофе и принялся по памяти восстанавливать рассказ Дымовой о загадочных встречах и опасных приключениях в пустынях мира. Причем уснащал текст такими живописными подробностями, что местами ему становилось не по себе, и он непроизвольно поеживался. Будучи профессионалом-газетчиком, он знал золотое правило «желтой прессы»: хочешь доверия — лги по-крупному. Ленечка не мог прогнозировать, как отнесется к этим пассажам Ольга Святославовна, но ему самому они ужасно нравились.

Фантазия журналиста разбушевалась настолько, что в какой-то момент показалось — он в квартире не один. Раздался странный шорох, по занавеске как будто скользнула чья-то тень.

— Что за ерунда? — сказал Бублейников вслух, чтобы отогнать наваждение. — Тебе уже призраки мерещатся!

Звук собственного голоса немного отрезвил его. Похоже, работу над книгой сегодня пора заканчивать, решил он. Завтра с утра начнется редакционная текучка, так что лучше будет немного поспать. Вот только последний абзац…

«Мы чувствовали — опасность затаилась рядом. Жуткие существа, описать которых я не берусь, так как нет подходящих слов в русском языке, пользуясь своей неуязвимостью, просто ждали своего часа. Наша группа, затерявшаяся в пустыне, была во власти этих монстров и находилась на грани гибели. Казалось, помочь нам уже никто не мог…»

Представив себе эту картину, Бублейников поежился. По телу побежали противные мурашки — верный признак испуга. Ему вдруг ужасно захотелось встать и посмотреть, нет ли кого в темном коридоре и, на всякий случай, за дверью на лестничной площадке. Уговаривая себя, что это просто забавная прихоть, Ленечка обошел всю свою небольшую квартирку и, напрягшись, посмотрел в глазок входной двери. Хорошо освещенная лестничная площадка была пуста, и Бублейников, с облегчением выдохнув, вернулся в комнату. Дурацкий страх улетучился, он вновь почувствовал себя смелым и отважным. Завернув на кухню, налил себе стакан апельсинового сока и двинулся по направлению к компьютеру. Не дойдя до письменного стола, Ленечка решил выглянуть на балкон, чтобы глотнуть немного свежего воздуха. Сделал шаг — и окаменел. В углу балкона, словно кошмарное изваяние, стояла черная фигура без лица.

* * *

Аккуратно прикрыв за собой дверь Кристининой комнаты, Максим жестом пригласил Оксану присаживаться. Сам же остался стоять, задумчиво рассматривая замысловатый узор на покрывале.

— С чего начнем? — мрачно поинтересовалась девушка. — У вас ведь за все это время должен был родиться хоть какой-то план? Или я ошибаюсь?

— Предлагаю начать с того, чтобы перейти на «ты», — бодрым тоном сказал Максим. — Если мы будем действовать сообща, так будет удобнее. Есть возражения?

— Нет, — равнодушно пожала плечами Оксана. — Я согласна. Так что же мы будем сообща делать?