Кулак обезьяны

— Не спеши делать выводы, — попросил Печерников. — Сейчас все поймешь. Итак, пропадает Кристина. Позавчера на даче умирает Виолетта Никодимовна Рюмина, ее бабушка.

— Господи, час от часу не легче. Не выдержало сердце? Сильно переживала за внучку?

— Все гораздо драматичнее. Ее убили, причем довольно странным способом. Если интересно — наведи справки. Правда, я пока не знаю, кто будет заниматься этим делом.

— Кто? Прокуратура будет заниматься.

— Не факт. Говорю же — наведи справки. Кстати, знаешь, кто обнаружил признаки насильственной смерти? Охлопков!

— Ну, понятно. Где он появится, там жди головной боли.

— А мне непонятно. Тебе такие совпадения не кажутся странными?

— И кражу сегодняшнюю тоже сюда пришить хочешь?

— Нет, кража — явная случайность. Кристина действительно до сих пор постоянно забывала ключи. Видимо, и теряла тоже. Рассеянная девушка. В общем, ты подумай, вдруг тебе захочется тряхнуть стариной и заняться живым делом, а не районных коммерсантов доить.

— Но-но, ты поаккуратней. Ладно, я запрошу, что там по делу этой Рюминой. А тебе тоже фактик подброшу. Пойманный тобой грабитель утверждает, что до него в комнате кто-то побывал. Вещи, конечно, не валялись по полу, но были перерыты и сложены очень неаккуратно. Он сказал — хозяева так со своими шмотками не обращаются.

— Но это совсем меняет дело…

— Скорее всего, врет, хочет тумана напустить.

— Вадим, разберись! Понимаю, что не твой это уровень — копаться в таких делах, но я тебя по старой дружбе прошу.

— Рад, что ты понимаешь. Я ведь из-за тебя этого воришку к себе в кабинет распорядился привести со всем барахлом. Кстати, надо позвонить, чтобы все от меня забрали, — Вадим раздраженно кивнул на вещи из квартиры Рюминых, разложенные на столе и стульях.

Печерников, который уже встал, чтобы попрощаться, вдруг сделал шаг к столу с вещдоками и взял в руки сплетенный из ярко-красной веревки плотный увесистый шар на плетеной рукоятке, который он только что заметил. «Кулак обезьяны»!

— Красивая вещица? — спросил Вадим, заметив интерес приятеля. — У твоего воришки при личном обыске изъяли. Так он сказал, что прихватил эту штучку в квартире.

— Он правду говорит. Я видел ее у Виолетты Никодимовны. Зачем ему макраме понадобилось?

— Макраме? — засмеялся Вадим. — Этим макраме если человека по голове ударишь, то он вряд ли скоро очухается. У нас в районе многие шустрики с такими ходят. Не холодное оружие, а приложить противника можно хорошо. Там обычно шарик металлический внутрь закладывается. Для придания формы. А в итоге — считай кистень, только на мягкой, плетеной рукоятке.

Максим размахнулся и слегка шлепнул шариком по ладони. Удар получился довольно болезненным.

— Убедился теперь? Домушник еще и говорит: дескать, я не понял, зачем бабка его у себя держала, для самообороны, что ли.

— Дурак он, — горько усмехнулся Печерников. — Это действительно искусство, макраме называется. У нее дома такие есть штучки — обалдеть. Футляр для очков, представляешь? Она даже занавески могла этими узелками сплести.

Максиму вдруг отчаянно захотелось оставить себе что-нибудь на память о Виолетте Никодимовне. Она была необычным, чудесным человеком, поэтому и вещь должна быть необычной, яркой. Он бы взял ту плетеную зверушку, похожую на зайца, или очешник, который его так поразил. Жаль, в квартиру он теперь уже вряд ли попадет.

— Слушай, Вадим, я возьму эту штучку, не возражаешь?

— Зачем тебе такая дрянь?

— Почему дрянь? Ты же сам сказал, почти кистень. Видишь ли, я с некоторых пор безоружный по улицам хожу. Тебе, как никому другому, известна криминогенная обстановка в Москве. Пропаду ведь, а так — все же защита.

— Хватит молоть чепуху. Положи вешдок на место.

— Вадим, сделай мне подарок. Никто не узнает.

— Ты к чему меня склоняешь? Ведь пропажа вещественного доказательства — это, знаешь…

— А ты случаем не забыл, что я когда-то был следователем? — разозлился Максим. — И не надо мне тут невинность изображать. Напомнить, сколько раз, по какой причине и какие именно вешдоки пропадали во время нашей с тобой совместной работы?

Идя по улице, Максим продолжал крутить в руках занятную вещицу. Наверное, если бы не рассказ про маркетинговую стратегию и корабли, он вряд ли стал бы выпрашивать «кулак обезьяны». Однако совпадение казалось ему странно притягательным. Максим вспомнил тот день, когда пришел в квартиру Виолетты Никодимовны и впервые увидел ее плетеные поделки. Она и ему предложила научиться узелковому плетению. Эх, теперь уже некому его учить…

* * *