Куликово поле и другие битвы Дмитрия Донского

Он упорствовал три недели и сломался. К великому князю выехал епископ, умолял начать переговоры. Дмитрий Иванович был верен себе – ежели князь искренне кается, можно и мириться. Но нарушенных клятв было уже достаточно, Михаилу продиктовали куда более жесткие условия, чем раньше. Он признавал себя «молодшим братом» Дмитрия. То есть должен был отныне слушаться старшего. Обещал «блюсти» великое княжение – наследственную «вотчину» московских государей. В прочих делах Тверь сохраняла самостоятельность, в случае каких-то споров с Москвой стороны условились обращаться к третейскому судье, Олегу Рязанскому. Но в войнах с внешними врагами Михаил обязан был выступать заодно с Дмитрием Ивановичем. Даже против своих закадычных союзников, литовцев. И не только против литовцев. В договор внесли пункт, который еще вчера показался бы самоубийственным. Против ордынцев! «А пойдут на нас татарове или на тебе, битися нам с тобою с одиного против них. Или мы поидеи на них, и тебе с нами с одного поити на них».

Но после измены Вельяминова имело ли смысл хранить это в секрете? Великий князь впервые открытым текстом заявлял: Русь уже не та, что была прежде. Орде придется уважать ее и оставить в покое. Хотя представлять дело так, будто русский народ наконец-то воспрянул, увидел очевидное – силу своего единства – было бы слишком опрометчиво. Нет, всего лишь начал осознавать… Михаил и его бояре подписывали договор вынужденно, их побили и заставили примкнуть к союзу русских княжеств. Их подданные сумрачно склоняли головы: одолели треклятые москвичи. А в эти же дни, когда новгородский полк вместе с Дмитрием Ивановичем осаждал Тверь, другие новгородцы оценили обстановку по-своему. Все русские ратники ушли с государем, города остались без защитников!

2 тыс. человек на 70 ушкуях проскользнули северными реками и ударили на… Кострому. Растерявшиеся жители попытались было сразиться с ними. Но костяк городского полка был далеко, а прочую толпу ушкуйники с ревом разметали, вломились в ворота, неделю бесчинствовали. Насажали в лодки пленных и отчалили дальше. С налету погромили посад Нижнего Новгорода, а потом как ни в чем не бывало отправились в Булгар, продали соплеменников басурманам. Когда обратили русских баб и детей в звонкую монету, в лодках место освободилось, захотелось еще попутешествовать. Захватывая купеческие суда, спустились по Волге аж до Астрахани. Здешний мурза встретил новгородцев как дорогих гостей, выкатил бочки вина. Они и рады были, оттянулись в полную волюшку. А когда упились, всех перерезали, смешалась буйная кровушка с пьяной блевотиной.

Нет, не сразу Москва строилась, но далеко не сразу формировалось и Русское государство. Скольких трудов это требовало, какие препоны в человеческом сознании надо было преодолеть! Дмитрий Иванович показывал наглядно, насколько оно необходимо, общее государство. Дмитрий-Фома и Борис Городецкий не подвели великого князя, ходили с ним на Тверь. Но их удел терзали камские болгары с мордвой. Получив повеление Мамая, совсем допекли набегами. Что ж, как только разобрались с Михаилом, великий князь отправил тестю полк под командованием Дмитрия Боброка Волынского. А вместе-то получилось неплохо: москвичи, суздальцы, нижегородцы, городчане, присоединились муромляне.

Двинулись прямо на столицу, город Булгар. Шли уже не ушкуйники, торговать братьями и сестрами. Шли те, кто вправе спросить за братьев и сестер. Татары и болгары сперва не очень обеспокоились. Их города были богатыми, содержали наемников из Средней Азии, а в Персии купили новинку, «тюфяки», то бишь пушки. К приближению русских успели подготовиться. Орудия раскатисто бабахнули со стен, открылись ворота, выпуская конное войско. А впереди гарцевала гвардия на верблюдах. Кто хочешь испугается невиданных зверей и грохота! Но русские не испугались. Засыпали стрелами, поднажали, и неуклюжие верблюды помчались назад, сминая следующие ряды. Атака кончилась позором и разгромом болгар. А тюфяки были оружием еще ненадежным, заряжали их долго, наводить не умели, они плевали камнями в одни и те же места – если хочешь, обойди.

На стены княжеская рать не полезла, взяла город в осаду. Пожгла сотни купеческих судов, зимовавших на реке, опустошала селения. Болгарские феодалы и торгаши взвыли, насели на правителей, Асана и Мамата, пускай мирятся любыми способами. Асан и Мамат почесали в головах и приняли русские условия. Заплатили выкуп, 5 тыс. руб. Из них тысяча пошла в казну Дмитрия Ивановича, тысяча Дмитрию-Фоме, остальное воеводам и бойцам. Однако итоги войны не ограничились деньгами. Город Булгар принимал к себе великокняжеского даругу-чиновника и таможенников. Признавал зависимость от Москвы! Русь переходила в наступление…